Так как радиограмма получилась довольно длинной, передать ее решили опять из Майори.
На этот раз поехали налегке, с пятичасовой электричкой, чтобы вернуться сразу после передачи. Близился весенний сезон, в вагоне было полно будущих дачников, ехавших снимать комнаты, только об этом в вагоне и разговаривали. За таких же съемщиков можно было принять и Вилкса с Приеде, и Эгле с Лаувой.
На даче обязанности разделили по-прежнему: Лаува и Эгле — на страже, Приеде и Вилкс готовятся к выходу в эфир.
Вилкс послал условный сигнал. Радист разведцентра, сидевший где-то на территории ФРГ, ответил, что готов к приему. Вилкс начал передачу.
Он едва успел передать первый десяток слов, как с улицы в окно громко застучали чуть ли не кулаком. Приеде выглянул.
Эгле, с перекошенным ртом, прохрипел только одно слово:
— Пеленгаторы!
Приеде уже и сам увидел крытую военную машину, медленно проходившую по узкой улочке от шоссе к морю, как раз мимо дачи. Он успел только крикнуть Эгле, чтобы он уходил вместе с Лаувой, а сам бросился сворачивать рацию.
У Вилкса заметно дрожали руки, но рацию он убирал умело. Приеде свернул антенну, поглядывая в окно. Вслед за машиной прошли несколько солдат с собакой.
Приеде посоветовал спрятать рацию в чулан, но Вилкс побоялся оставлять ее. Найдут, разузнают у владельца, кто бывал на даче, и тогда им несдобровать. Завернув кожаный портфель с передатчиком в какое-то тряпье, он сунул все в подобранную на кухне кошелку и вышел первым.
По-видимому, пеленгаторы не успели точно засечь передатчик, а может быть, ожидали продолжения передачи, — кроме группы солдат с собакой, никого не было. Лаува и Эгле уже исчезли. Вилкс деловитым шагом уходил в сторону станции.
К девяти часам вечера все были дома. Но пережитое волнение никак не проходило.
Было ясно, что во время предыдущих сеансов передатчик обнаружили чекисты. Теперь следовало на время прекратить выходы в эфир. Вилкс успел отстукать разведцентру условный сигнал об опасности, теперь там наберутся терпения.
Но со временем ощущение опасности стирается, и, пропустив два обусловленных сеанса, на третий они снова вышли в эфир, на этот раз из квартиры той же сердобольной старушки, что предоставляла ее и раньше для «вечеринок» Приеде и его друзьям.
Отбив условную фразу в конце радиограммы: «Недавно женился», Вилкс испытал такое чувство, будто только что одержал бог весть какую победу. Отправив Приеде домой, он подмигнул коллегам и предложил отпраздновать очередной успех.
Коллеги согласились с радостью. Докучное «шефство» Приеде им давно уже надоело. То ли дело развлечься по-своему!
Сначала зашли домой, оставили опасный портфель с передатчиком, немного приоделись, потом поехали в центр.
Было десять часов вечера, город был еще полон гуляющих, начиналась весна — самое лучшее время года. Они вышли из троллейбуса на улице Ленина и остановились, размышляя, в какой ресторан направиться.
В памяти все еще крутились старые названия и у каждого было если и не излюбленное место, — Эгле был слишком молод в те времена, — то хоть сведения о чужих излюбленных местах.
Вилкс предложил пойти в «Фокстротдиле». В те времена, когда он был летчиком, там можно было отлично провести время. Были там и «девушки для танцев», и «девушки для ужина», и «девушки на ночь». Но Лаува, как видно, тогда был не богат, он лучше всего запомнил «Стабурагс» на улице Марияс, возле которого вечно толпились полуголодные «веселые» женщины. Женщины эти были не очень разборчивы и брали с клиентов и латами и марками. Эгле был наслышан больше всего о ресторане «Рига», что располагался на улице Дзирнаву…
На улице Калею когда-то дислоцировался полк рижских проституток. Посоветовавшись, решили пройтись по этой улице.
Лаува, выпятив животик, независимо подлетел к одиноко идущей женщине.
— Разрешите вас проводить, мадам? — бойко заговорил он.
— Пожалуйста. До первого милиционера! — спокойно ответила женщина.
Лауву словно ветром перенесло на противоположную сторону улицы. Эгле поспешил за ним..
— Что она сказала?
— Догони и спроси у нее!
Эгле не стал спрашивать. Вид Лаувы ему не понравился.
Вилкс, оставшийся на противоположной стороне, делал им знаки вернуться. Возле уличного фонаря задержались три молодые женщины, о чем-то оживленно разговаривая.
Лаува и Эгле присоединились к своему вожаку.
— Вот, кажется, подходящий товар! — уверенно сказал Вилкс.