— Эй! — возмущенно крикнула я двум обогнавшим меня девушкам.
И белладонна меня побери! Они были так похожи со спины — обе брюнетки в черно-бордовых пиджаках, в клетчатых юбках и… даже одного роста, что поначалу я приняла их за близняшек. Но стоило им обернуться, как сразу поняла: эти девицы, скорее, сестры по разуму, чем по крови. Одна смуглая с черными, как ночь, глазами, высокими скулами и пухлыми губами, а вторая белокожая с холодным, синим взглядом, тонкими губами и ямочкой на подбородке. Зато выражения лиц у них мало того что появились синхронно, так еще поразительно похожие, будто репетировали, глядя не в зеркала, а друг на друга.
Одна — приподняла правую бровь. Вторая — левую. А губы их скривили одинаковые, брезгливые улыбки, стоило девушкам окинуть меня взглядом и поэтапно задержаться сначала на шляпке, потом на черно-фиолетовом платье с юбкой чуть выше колена, на полосатых гетрах в тон платью и зачарованных от жары стареньких ботинках на шнуровке. Ну, не знала я, сколько мне предстояло пробыть на ногах, поэтому выбрала самую удобную и проверенную временем обувь.
— Второсортка, — выдала низким бархатным голосом смуглая «подружка», а вторая согласно хмыкнула.
И пока я пыталась сообразить, какого лешего эти особы вдруг так скоро опустились до оскорблений (тут и дураку ясно, что второсортка — далеко не похвала), как они развернулись и продолжили шествовать сквозь толпу. И надо же было так совпасть, что на их пути оказалась та самая девушка с двумя чемоданами и сумкой на плече, которая прощалась с родителями недалеко от нас с Лив, а теперь тоже замешкалась, засмотревшись с открытым ртом на каменных стражей Академии.
Смуглая «подружка», недолго думая, толкнула ее в плечо и произнесла слова, после которых я поняла, что «второсортка» — это не самое унизительное оскорбление:
— С дороги, отброс!
Легкая и явно неуклюжая девушка от неожиданности выронила свой багаж и, взмахнув руками, чуть не упала на мимо проходящего парня. Один из ее чемоданов раскрылся, высыпав почти все содержимое на брусчатку, а вторая «подружка» с гадкой ухмылкой шевельнула пальцами, и поднялся ветер, который принялся разносить исписанные альбомные листы.
Вот же… нехорошие люди! Да еще так бодро и довольно пошагали нога в ногу к зеленому водопаду, отчего я отчаянно понадеялась, что эти высокомерные выскочки не окажутся со мной на одном факультете.
— Ой-ей-ей! — тем временем запаниковала девушка и начала хвататься то за одно, то за другое: собирать в охапку разлетающиеся листы или пытаться упихнуть в чемодан выпавшие книги толщиной с мой кулак, пока их кто-нибудь не пнул.
Но от волнения или спешки из ее рук все постоянно валилось. А я поймала один листок в воздухе, на второй успела наступить, пока он не прошмыгнул мимо, и, подобрав его, бросилась помогать собрать все остальное.
Пока под косые взгляды других учеников мы упихивали вещи в чемодан, я обратила внимание, что кроме книг, альбомов, тетрадей, перьев и карандашей, в нем больше ничего не было. А почти на всех альбомных листах были рисунки растений и таблицы с их магическими свойствами. Кафедра растениеводства?
— С-спасибо, — смущенно поблагодарила меня девушка, укладывая сверху книг альбомные листы с аккуратно нарисованными розами, васильками и ландышами.
А я не выдержала и произнесла:
— Ведьмы, — в плохом смысле слова, конечно, но девушка, похоже, неправильно меня поняла:
— Не-е-е, Аника и Силика чистокровные маги.
— Ты их знаешь? — удивилась я.
— Да. Дружили когда-то…
Она сдула прядь светлых волос с лица и принялась бороться с хлипкими застежками потертого чемодана, которые отказывались держаться.
— Пока они узнали, что мои родители любесы и…
Девушка пожала плечами, а я сразу поняла в чем дело. Человек с магическими силами, рожденный в семье любесов — редкость. Один выстрел на миллион, как говорила учительница в Школе Ведьм. Если в роду у кого-то из любесов был предок маг, имелся маленький шанс, что наследник родится особенным. Но он настолько мал, что таких детей можно было пересчитать по пальцам. И чем дальше этот родственник по родовому дереву, тем меньше возможность того, что магическая кровь вообще взыграет. Но если такой ребенок родился, то своей силой он никогда не сможет превзойти чистокровного мага или полноценного половиныша. Однако у пострелков, как прозвали этих детей в простонародье, было одно преимущество — их сила чиста, и они могли сами выбрать стихию, которой хотят управлять, в отличие от нас, кого, напротив, выбирает стихия.