– Крис? – с сомнением в голосе переспросил Лотар.
– Да, – подтвердил мастер Гарана. – Вы все правильно поняли, любезный. Крис – это мой ученик. Пуговка его хорошо знает. Она одно время была его лошадью. Скажите ей. Она обрадуется.
– Да, ваша светлость. – Конюх нерешительно кивнул. Мысли о том, что лошадь может быть настолько умна, казались ему неправдоподобными. Однако спорить с важным человеком слуга не решился. Лишь смущенно уточнил: – Вы приехали, чтобы вернуть нашу госпожу домой?
Керика ответила вместо брата. Суровая чародейка приблизилась. Смерила острым взглядом конюха, что в нерешительности переминался с ноги на ногу за порогом. Потом взглянула на короля и уточнила:
– Смотря где, по вашему мнению, ее дом, уважаемый.
Этот короткий взгляд, которым она мельком одарила монарха, для Бариана Мейхарта не остался незамеченным. Ему стало ясно: за холодной сдержанностью таилась подозрительность. И король прекрасно понимал эту женщину: Гвин рассказывала, что Керика любила ее как родную дочь. Эта мысль вызвала невольный укол совести – и сочувствия.
– Так ведь Высокий Очаг, знамо дело! – Лотар неловко улыбнулся и всплеснул руками, отчего чуть не выронил шапку. – А что ж еще понимать? Здесь муж ее! И все мы. – Мужчина часто заморгал, подбирая слова. Конюх вовсе не был глуп и прекрасно понял намек красивой чародейки. Потому добавил с мольбой в голосе: – Не забирайте ее у нас. Не увозите. Мы любим ее, ваша милость. А она нас любит. Я точно знаю. Потому как заботится обо всех, будто мать родная.
– Заботится? – Брови архимага невольно поползли вверх.
– Конечно, – торопливо подтвердил слуга. – Никого за дверь не выставила, кто за помощью приходил. Вот перед самым Йолем спину мне вылечила. Ни единой души в нужде не бросает.
Брат и сестра Гарана в очередной раз переглянулись.
– Что за изумление? – Чародейка тряхнула головой, отчего бусины в косичках зазвенели, а воздух наполнил слабый запах южных апельсинов, идущий от ее волос. – Я хорошо ее воспитала.
Бариан Мейхарт считал несколько иначе. Его понимание хороших манер сильно отличалось от того, к чему привыкли маги. Но король посчитал неуместным высказывать это вслух, потому просто обратился к конюху:
– Не беспокой по пустякам наших уважаемых гостей, Лотар. Лучше иди обратно в конюшню и займись лошадью, пока она ничего себе не повредила.
– Как прикажете, ваше величество. – Слуга отвесил торопливый поклон. Шаркнул ногой. Отвесил еще один, на этот раз обращенный к чародеям. И лишь потом поспешил вниз по винтовой лестнице.
Нордвудский правитель повернулся к архимагу и уже раскрыл было рот, дабы извиниться за свою назойливую челядь, но не успел вымолвить ни слова.
В дверном проеме, ведущем в смежную комнатку, возник Крисмер ВарДейк. Притолока была настолько низкой, что молодому заклинателю пришлось склониться, чтоб не удариться головой.
– Мастер, вам нужно на это взглянуть. – Глаза Крисмера блестели странным взволнованным блеском. – Думаю, всем нужно взглянуть.
Он вновь скрылся внутри маленькой комнатки, которая, судя по письменному столу и многочисленным бумагам, служила Гвинейн подобием кабинета для канцелярской работы, коей в Нордвуде ей заниматься почти не пришлось.
Все остальные потянулись следом за блондином. Замыкали процессию Мейхарты.
Но не бумаги на столе и не книги на полках так взволновали молодого адепта, который уже стоял на нижней ступеньке лестницы на чердак.
Деревянная лестница оказалась старой и скрипучей. И такой неудобной и крутой, что приходилось хвататься за ступени руками, чтобы подняться.
– Вот настоящая лаборатория, – сказал заклинатель, указав наверх. – А в первой комнате у Гвинни так, приемная для просителей. Вам понравится, мастер Гарана.
– Залезай уже, – сухо поторопил его архимаг.
Это мельком оброненное «Гвинни» не осталось незамеченным ни для Кевендила, ни для его отца. Король уловил, как на невозмутимом лице сына отразилось раздражение. Принц слегка прищурил серые глаза. Крылья носа едва заметно дрогнули. Такое выражение можно было наблюдать на личике Деваны в моменты, когда принцесса готовилась сорваться в продолжительную истерику. Маленький предвестник грядущей бури.
Действительно, кто знает, что за отношения связывали этого адепта и дочку его наставника? Быть может, они росли вместе, как брат с сестрой. А быть может, причина кроется в ином. Впрочем, особой нежности в том, как Крисмер произнес имя «Гвинни», Бариан Мейхарт не уловил. Скорее, некую иронию.
Дабы отвлечь сына, король протянул руку, жестом показывая, чтобы Кевендил помог ему подняться по лестнице. Принц послушался. Потому, когда они наконец забрались на чердак, маги уже все были там. Они стояли посреди помещения с низким сводчатым потолком, и вид у них был весьма озадаченный. Да и было чему удивляться.