Собрание правления. Он до сих пор помнит, какое замешательство и облегчение появилось на лицах членов правления, когда он пообещал не начинать процесса, который уничтожил бы «Колетт». Очевидно, они не поняли, почему Маркус Грей решился на отсрочку.
Он и сам не до конца это понимал.
Став богатым, Маркус ощутил чувство своей правоты. Почувствовал мстительную радость от сознания того, что обладает силой и средствами, чтобы отомстить за унижение отца, причиненное тому «Колетт инкорпорейтед» и приведшее к его гибели. Но сейчас это чувство почему-то схлынуло. Сильви Беннетт говорит о компании как о живом существе, а Маркусу это никогда и в голову не приходило.
Это всего лишь компания!
А Сильви Беннетт, подумал он, всего лишь женщина, хотя подобной ей он никогда не встречал.
Он привык, что женщины вешались ему на шею. А Сильви Беннетт не вешалась ему на шею. И, похоже, не была слишком им очарована. Хотя какой-то глубинный инстинкт подсказывал Маркусу, что все же она не осталась к нему равнодушной.
Она казалась такой разъяренной… Он поймал себя на том, что каким-то странным образом увлечен гневным блеском ее больших темных глаз. Но не мог же он просто схватить девушку и насладиться всеми ее восхитительными сокровищами! Он даже не имел права поцеловать ее нахмуренное лицо.
Но как же ему этого хотелось! И до сих пор хочется. Может быть, она думает, что сегодня вечером ей удастся соблазнить его на какое-нибудь эмоциональное безрассудство, но у него другие планы. И в эти планы входит разузнать все, что только можно, о мисс Сильви Беннетт.
После их злополучной встречи он сразу же проверил ее личное дело и узнал, что она не замужем. Незамужняя, двадцать семь лет, работает в компании после окончания колледжа. Неоднократно получая самые хвалебные отзывы по службе, она, безусловно, была восходящей звездой «Колетт». Он знал ее рост, пять футов и три дюйма, и ее вес, сто двадцать один соблазнительный фунт. Ему не удалось лишь найти информацию о ее семье. Она не вписала ближайших родственников, заметила лишь, что в случае необходимости обращаться следует к ее квартирной хозяйке. Практично. Означает ли это, что у нее нет семьи?
Маркус завел свой спортивный «мерседес» на парковочную площадку перед высоким многоквартирным домом, где, как он узнал, и жила Сильви.
Она открыла дверь почти сразу же после его стука.
– Добрый вечер, мистер Грей. Хотите войти? – Ее темные глаза не улыбались.
– Спасибо. – Он прошел мимо нее и повернулся, когда она закрыла за ним дверь. – Это вам. – Он протянул коробку из цветочного магазина.
Сильви с таким подозрением взяла у него подарок, что он чуть не расхохотался.
– Это не бомба!
– Спасибо, – неуверенно произнесла она. Затем, развернув хрупкие белые орхидеи, она издала восторженный возглас и поблагодарила его уже более искренне. Она провела атласными лепестками по щеке, и его поразил контраст между бледным цветком и ее нежно-розовой кожей.
– Они великолепны. – Ее взгляд стал более теплым, и она улыбнулась ему.
Значит, надежда на приятный вечер еще не потеряна.
У Сильви были глубокие ямочки на обеих щеках, придающие ей одновременно озорной и соблазнительный вид. Ему хотелось прикоснуться к ее щеке, чтобы убедиться, так ли нежна ее кожа, как кажется на вид, прижаться губами к одной из маленьких складочек, возникших от ямочек на ее безукоризненном лице. Губы были накрашены ярко-красной помадой, и, представив, что этот прекрасный яркий рот способен с ним сделать, он понял, что обед будет долгим…
Она жестом пригласила его в гостиную с высоким потолком, белыми стенами, заштрихованными сапфировыми, ярко-розовыми и изумрудными мазками. Стол со стеклянной столешницей на хромированных ножках придавал комнате современный вид.
– Присядете?
– Нет, спасибо, – ответил Маркус. – У нас зарезервирован столик на восемь.
Сегодня она выдержала свой наряд в дерзком стиле гостиной. Ярко-красное платье гармонировало с цветом ее помады. Он подозревал, что Сильви всегда использует этот цвет, объявляя войну. Платье было обманчиво простым. Облегающее фигуру, с длинными рукавами и скромной линией ворота, не оставляющее ни намека на спрятанное под ним восхитительное тело. Впрочем, никакого намека и не требовалось. Красный шелк облегал каждый изгиб. А когда она извинилась и вышла в кухню за вазой для цветов, он увидел, что на спине у платья красуется вырез от плеч до талии.
Его интерес к ней возрос еще больше. Если она хотела о чем-то заявить, то ей это удалось. Вероятно, такой наряд тоже был тонко рассчитанным шагом – ему явно будет трудно думать сегодня о делах.
И все же основное, неукротимое мужское начало в нем не могло не заявить о себе. Разве под таким платьем женщина может носить бюстгальтер? Ответ, зародившийся в его голове, был ясен. Не может.
И как прикажете продолжать разговор, если половина мозга занята мыслью, насколько легко будет просунуть руку под смелый вырез этого маленького платья? Сколько времени у него займет, чтобы подобраться к мягким женственным сокровищам, которые так манят его?
Мгновение спустя она появилась с ярко-красной глазурованной вазой в современном восточном стиле, в которую поставила орхидеи, снова мило улыбнулась ему и снова повернулась к нему спиной, ставя цветы посередине овального стеклянного стола.
– Ну, вот. – Она сняла со спинки стула белый шерстяной жакет. – Я готова.
Маркус взял у нее жакет. Помогая ей надеть его, он не мог не поддаться искушению на короткий миг коснуться ее плеч. Пьянящий запах цветов дразнил его ноздри. Аромат идеально подходил ей – необыкновенно женственный и приятный, но сказочно-таинственный.
Когда он спускался за ней по широкой мраморной лестнице, дверь одной из квартир отворилась и из нее вышла привлекательная немолодая женщина с кастрюлей. Он испытал легкий шок, узнав в ней официантку, обслуживавшую сегодня членов правления, еще одного акционера «Колетт».
– Привет, Роуз, – улыбнулась Сильви.
– Привет, дорогая. Собираешься приятно провести вечер?
Сильви кивнула. Грей остро почувствовал, как ей не хочется представлять его соседке.
– Роуз, это Маркус Грей. Маркус, это моя квартирная хозяйка и дорогой друг, Роуз Карсон.
Он кивнул и открыл рот, чтобы ответить, но, когда встретился с женщиной глазами, та лишь сдержанно покачала головой. Он поднял брови. Интересно. Она по какой-то причине явно не хочет, чтобы Сильви знала, что она работает в компании. Вместо того чтобы задать вопрос, он лишь произнес:
– Добрый вечер, миссис Карсон.
– Мистер Грей. – Она улыбнулась ему, явно испытав облегчение, а затем снова повернулась к Сильви. – Элла простудилась, вот я и решила отнести ей куриный бульон с лапшой.
Сильви просияла, посмотрев на женщину.
– Я уверена, Роуз, она будет очень благодарна. Для меня это всегда чудодейственное средство. Ах! Чуть не забыла – ваша брошь по-прежнему у меня. Сбегаю и принесу ее!
– Не торопись, дорогая, – успокоила ее Роуз. – Принесешь в другой раз. Иди и приятно повеселись!
– Вы говорите о броши, которая была на вас сегодня? – немного подумав, спросил Маркус. – Она была потрясающа, насколько я помню. Янтарь. Редкой красоты вещь.
К его удивлению, Роуз Карсон покраснела.
– Это просто старинная вещь, которая мне дорога. Она не представляет особой ценности.
– Если вам она дорога, значит, представляет, ценность, – твердо заявил он, чем заслужил еще одну улыбку Роуз.
Несколько мгновений спустя, когда он открывал перед Сильви входную дверь, она заметила: