Он вздохнул, взяв ее за руку.
– Я знаю, вы хотите, чтобы я…
– Нет!
Он остановился и удивленно уставился на нее.
– Я понимаю, что с моей стороны нечестно предъявлять к вам требования, касающиеся вашего бизнеса. – Она глубоко вздохнула. – Мне очень жаль, что вчера вечером я рассердилась. Только… пожалуйста, если можно, прежде чем начать сокращение, внимательно рассмотрите каждую кандидатуру! У нас работает множество замечательных людей, которые не заслуживают быть уволенными из-за застарелой вражды.
– Это не застарелая вражда, – нетерпеливо произнес Маркус, хотя в глубине души все же ощущал сомнение. – Это бизнес. – Но он не мог сопротивляться умоляющему, щенячьему взгляду этих огромных глаз. – Я обещаю быть очень внимательным.
– Спасибо, – на мгновение закрыв глаза, прошептала она.
Он быстро подошел к ней и заключил ее в объятия.
– Я думал, ты никогда больше не станешь разговаривать со мной, – резко произнес он. Взяв ее за подбородок одной рукой, он приблизил к себе ее губы для поцелуя.
Она помотала головой прежде, чем он успел дотянуться до ее губ.
– Если бы я была умнее, я бы так и поступила, – ответила она. – Но, наверное, я не слишком умна…
– Я рад этому. – Он собственнически целовал ее. – У меня на сегодняшний вечер два билета в театр Инголлс-парка. Пойдешь со мной?
– Хорошо, – кивнула она.
Они сидели в его частной ложе в театре, и он обнимал ее за плечи. Сильви пыталась сосредоточиться на прекрасной постановке диккенсовского «Гимна Рождеству», но ей мешало то, что Маркус находится так близко… Его ладонь сжимала ее плечо, а большой палец лениво поглаживал шею.
Сильви следовало бы презирать себя за слабость. Она должна была бы проявить твердость и сопротивляться искушению. Ей не нужно было бы вообще им увлекаться. Но, увы, сожалеть уже слишком поздно!
И, если уж быть честной, ей это очень нравилось. Ей уже двадцать семь лет, а свиданий с мужчинами у нее было не так уж много. К тому же Маркус… Этот мужчина заставлял ее испытывать чувства, которых она прежде никогда ни к кому не испытывала. Это было не только физическое влечение. Она вспомнила о броши Роуз и наклонилась, чтобы посмотреть на нее. Может быть, эта брошь и свела их?
Когда спектакль закончился, он помог ей надеть длинное пальто и спуститься по лестнице.
– Хотите выпить? – шепнул он ей на ухо.
Она поежилась, ощутив кожей его горячее дыхание.
– Да.
Он взял ее за руку и провел сквозь толпу за угол, в ярко освещенный паб. Маркус нашел свободную кабинку у стены и заказал для них обоих вино, и она, извинившись, удалилась в дамскую комнату.
Когда Сильви вернулась, возле их столика стоял высокий человек с ослепительными серебристыми волосами и беседовал с Маркусом. Она подошла к столику, и Маркус встал.
– Сильви, хочу познакомить вас с Кеннетом Вансом. Кен – директор театра в Инголлс-парке. Кен, мисс Сильви Беннетт.
– Рад познакомиться с вами, мисс Беннетт.
– Мистер Ванс! – Сильви взволнованно пожала ему руку. – Мы сегодня видели замечательный спектакль.
Ванс улыбнулся, наклонив голову.
– Спасибо. Но можете поблагодарить за это и Маркуса. Без его значительной финансовой помощи профессиональному театру, которым мы являемся, было бы очень сложно существовать.
К ее удивлению, Маркус смутился.
– Если вы не замолчите, Кен, то больше не получите от меня ни цента!
Ванс засмеялся.
– Молчу, молчу!
Маркус повез ее домой в большом внедорожнике, бросив тем самым вызов снегопаду.
– Гмм, – пробормотала Сильви, усаживаясь на переднее сиденье. – Филантропия. Кого еще ты поддерживаешь?
– Ну, ты же знаешь, как это происходит. Немного туда, немного сюда.
– Верно. – Она с удивлением смотрела на него. – Полагаю, у нас с тобой несколько разные понятия о «немного».
Он пожал плечами, явно не понимая ее.
– Думаю, не такие уж разные. – Он взял ее руку и переплел пальцы с ее пальцами. – У тебя большое сердце. Нужно иметь большое сердце, чтобы так заботиться о людях, с которыми работаешь, – просто произнес он. – Я восхищен этим твоим качеством.
Вот великолепная возможность снова завести разговор о «Колетт». Но она вместо этого сказала:
– Мистер Ванс очарователен. Давно его знаешь?
– Лет десять. – Маркус широко улыбнулся. – Он предан своему драгоценному театру. Думаю, Кен сделал бы все что угодно, чтобы удержать его на плаву.
Точно такие же чувства Сильви испытывала к «Колетт».
– Да, кажется, он очень предан театру.
– А меня театром увлекла моя мама. Она много лет была членом правления, но у нее очень много времени уходило на разъезды, поэтому она и предложила мне занять ее место.
Сильви была заинтригована. Она с трудом представляла себе Маркуса с мамой, с трудом представляла его ребенком. Он был таким… мужественным, уверенным в себе и решительным. Интересно, а в детстве он был таким же?
– Я не знала, что твоя мама жила здесь, – сказала она.
– А ты не могла выискать эту информацию в компьютере, когда наводила обо мне справки?
Конечно, Сильви лукавила. Ей уже было известно, что его мать принадлежала к семье Кобхэмов, знаменитых Кобхэмов из Чикаго. Но глубже копать она не стала.
– Я уроженец Янгсвилла, – сказал он. – Мамина семья долгое время жила в Чикаго. С моим отцом она познакомилась на художественной выставке. Поженившись, они поселились в Янгсвилле.
– И основали «Ван Арль»?
– И основали «Ван Арль», – подтвердил он.
– У тебя есть братья и сестры?
– Нет. Я единственный ребенок. – Он вздохнул. – У меня теперь только мама. Отец умер, когда мне было восемнадцать лет. А мама живет в нескольких кварталах от моего дома в кооперативном комплексе. Что еще ты хочешь знать?
– Не знаю… какой твой любимый цвет?
Он рассмеялся.
– Голубой. А твой?
– Красный. А любимая музыка?
– Классическая. А твоя?
– Мне нравится всякая музыка.
– А как насчет спорта?
– Люблю ходить на лыжах, плавать. Три раза в неделю после работы играю в теннис, но скорее для того, чтобы быть в форме.
Они подъехали к Эмбер Корту, и он обошел машину, чтобы помочь Сильви выйти.
Но когда она соскользнула с высокого сиденья, Маркус не шевельнулся. Она застряла между открытой дверцей машины и его высокой фигурой и глубоко вздохнула, изо всех сил заставляя себя сохранить достоинство.
Некоторое время оба молчали. Наконец Маркус обхватил ее за талию, неотрывно глядя на нее блестящими глазами, затем медленно поднял ее руки, обвил ими свою шею и прижал девушку к себе.
Ее охватил чувственный восторг, несмотря на тяжелые пальто, которые были на обоих. Он прижался губами к ее губам, затем его губы проложили дорожку к мочке уха. Сильви невольно вздрогнула.
– Подожди.
– Я ждал, – пробормотал он ей в руку. – Если бы я следовал своим инстинктам, мы бы сейчас лежали в теплой постели.
– Я не готова спать с тобой, Маркус!
– Ты будешь не только спать со мной. Не снижай ценности того, что происходит между нами.
– Влечение, – выпалила она. – Вот что происходит между нами. Это еще не значит…
– Это более чем физическое влечение, и ты это знаешь.
– Чего ты хочешь?
– Тебя, – тихо ответил он. – Только тебя.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ни в субботу, ни в воскресенье Маркус ей не позвонил. Сильви знала, что его не будет в городе, но все равно ждала звонка – ведь он обещал позвонить. Когда в воскресенье вечером Сильви, навестив знакомых, добралась наконец домой, огонек сообщений на автоответчике мигал, и она быстро нажала кнопку, движимая каким-то нелепым ожиданием. Было три сообщения, и ни одного от Маркуса!