Томный, даже тягучий танец под песнь о поэте и Вечности — единственно красивое, что есть в этом насквозь провонявшем складском помещении.
Рэй наконец подгадал удачный момент. С искрами и багряными сполохами проявился он возле Хвори. Серия молниеносных ударов, причем выцеливает он глаза. Без подсказок авантюриста глаза — это очевидное уязвимое место монструозной твари.
Шкала в золотой рамке сокращается с каждым ударом. До восьмидесяти, семидесяти пяти… на шестидесяти клешня Хвори выхватывает (не с первой попытки, манекен эта уродина не изображала, просто убийца чрезвычайно быстр и ловок) Рэя. Клешни сжимаются…
Убийца выскальзывает из захвата, что тот ужик.
Внимание! Воздействие негативного эффекта: Зловоние — усилено ( II).
Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 20%!
Все характеристики понижены на 10%!
Срок действия: 30 минут.
Внимание! Эффект Зловоние II может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия!
— Если продолжится так же, пятая стадия зловония срежет по пятьдесят процентов у регенов, — дает выкладку по числам Кен. — И двадцать пять процентов стат.
— Сколько у нас времени до пятой стадии? — нахмурился Спиритус.
— Если темп нарастания эффекта не изменится, — Кен сосредоточен и зол, слова не мешают стрельбе. — Шесть минут.
— Поднаж… — зависает неоконченным.
Хворь снова исчезает. А Гниль, устав, видимо, от безуспешных поползновений и выплескиванию «сопель», вносит разнообразие в сражение.
Из бочек и прочих тар начинают вылезать тухлые рыбины.
— Они с турбонаддувом! — орет зеленая, которая без волдырей.
Рыбы перемещаются быстрыми скачками… перелетами? Так, словно в них скопился газ, они его выпустили и на ускорении их понесло вперед. Рыбешки помельче лопаются сразу же, как шлепаются оземь. Разлетаются вонючими ошметками: чешуя, гнилое мясо, косточки и жижа.
Омерзительный еще до начала боя склад смердит теперь совершенно невыносимо. Вот только выйти, отворить ворота — значит выпустить Хворь и Гниль в город.
Погулять, да.
Сама Гниль разевает пасть: из нее начинают выскакивать блестящие зелено-черные головастики, белесые личинки и тонкие прозрачные черви.
— Ля, какой у тебя богатый внутренний мир! — восхищенно ахает Барби. — Что это? Глистики? Ленточные? Да ты кладезь вкусняшек, гнилушечка.
«Весьма низкий порог брезгливости», — безэмоционально отмечает в мыслях художница. Сию картину воплотить на холсте у нее нет ни малейшего желания.
И все это устилает живым шевелящимся ковром изрядную часть складского помещения. Ковер ползет по направлению к игрокам.
— Отбой на запрет аое, — короткое указание от вершителя.
Тут же: звук, словно кто-то открыл банку газировки.
— Барда! — успевает вскрикнуть Хэйт, не прерывая подготовки трясины.
Таки натренировала слух она. Как знала, что пригодится.
За спиной Вала проявляется Хворь.
— Дзы-ынь, — струна выдает протяжный звук.
Превосходного исполнения можно не ждать: ошибка уже допущена.
Не фатальная, что уже хорошо. Вокруг музыканта в последний миг дважды сгущается воздух — это Спиритус и Монк верно поняли, кого просит закрыть глава Ненависти. Один дал воздушный щит, другой — щит духа.
Итого потеряно здоровья бардом всего ничего. Да, рука сбилась с ритма. Обидно, но не смертельно.
А брызги крови, постэффект красочной анимации, пойдут в дело: суккуба уже несется вприпрыжку к каплям брусничного цвета.
Ковер увяз — трясина сделала свое дело. Салли переходит в режим огнемета и начинает прижигать по краю «ковра» всю мелкую мерзость.
Ядовитые испарения туда же… Ошибка! На Хворь яд прошел, пусть и слабенько, а тварюшкам пришелся по вкусу. У них здоровье (сущие крохи у любого отдельно взятого глиста, но их же — уйма) даже приросло.
Хэйт, чтобы исправиться, начала кастовать камнепад.
— Ла Бьенская резня рыбой-пилой! — Барби смахивает с лица чешую и гнилой рыбий хвост. — К ноге, паскуда-тварь! Щупалы от дискотеки прочь.
Ей, похоже, весело. Впрочем, может позволить себе веселье: пока Гниль фонтанирует мелкой поганью, как сама Барби остротами, большое уродливое тело босса не двигается. Не надо «оттанцовывать» эту гнилостную «даму» подальше от группы.
Урон от взрывчатых тухлых рыб приходится куда попало, то есть — по всем. Они хаотично подлетают и падают, лопаются, угадать можно, конечно, но надо отвлекаться на траекторию каждой летящей вонючки.
Вершитель разворачивает зеленую сферу — Эдикт: Жизнь. Теперь, если каст не собьют, все дружественные цели получат долговременное восполнение здоровья. Главное, чтобы Хворь снова не навесила кому-то из группы паршивую негативку — болезнь.