— У меня дома, — делаю пару шагов вперед и встаю прямо перед ним.
— Ты потерял сознание, и моя дочь тебя сюда принесла, — мягко и успокаивающе добавила мама. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Все болит, но это пройдет, — к чему-то прислушавшись, выдал Рёхей. — Мы сейчас же уйдем.
— Сиди уже, герой, — хмыкнула я. — В таком виде, вам только по улицам шляться.
— Ой! — раздалось со стороны Киоко, которая видимо только сейчас обратила внимание, что мы обе запачкались кровью, пока тащили бессознательную тушку ее братца.
— И правда, Рёхей-кун! — поддержала меня Нана. — Пойдем, я отведу тебя в ванну, где ты умоешься и мы обработаем остальные твои раны.
— Тогда я с Киоко займу ванну на втором! — это, конечно, громкое название, на втором был лишь душ, совмещенный с туалетом, но нам его с головой хватит. — Идем, Киоко, вещи я тебе свои дам, а вот Рёхею придется майкой то-сана обойтись, его размера вещей у нас нет.
— Я их постираю и зашью, — улыбнулась мама.
— Спасибо! — хором согласились переглянувшиеся брат с сестрой, причем мне показалось, что они были рады, что вопрос об их родителях мы не подняли.
Хмыкаю и опять схватив за руку Киоко тащу ее на буксире наверх. Нет, я не собираюсь делать все долго, просто у меня проснулся азарт, да и нехватка общения сказывалась, я ведь уже и не помню, когда последний раз нормально общалась с людьми. Обычно все мое общение сводилось к играм, а там много не поговоришь. Возможно, именно поэтому я вцепилась в этих детей, как утопающий за соломинку, ведь Киоко, которая немного отошла от произошедшего, внезапно оказалась довольно болтливой. В итоге мыться ей в душе помогала я, а после сама быстренько ополоснулась и вот мы уже в похожих шортиках и маечках сидим у меня в комнате и складываем пазлы.
— Нана-сан сказала, что позвонит нашим родителям, — в мою комнату просачивается Рёхей, который был одет в длинную ему майку, правда, не отцовскую, а Наны, но даже так, она смотрелась на нем, как платье, да и сам он напоминал девочку. Еще бы ран и ссадин на лице не было, но даже так, он был довольно милым. — Чем заняты?
— А давайте поиграем в визажистов? — игнорирую вопрос парня и предлагаю самую бредовую на мой взгляд идею, кто же знал, что она придется по душе Киоко? Ну, а также то, что мальчишка не может отказать ни в чем сестре?
В общем, мое предложение было принято единогласно (воздержавшийся Рёхей не в счет), и мы стали думать, как будем действовать. Портить косметичку мамы, что ей во время одной из прогулок подарил отец, я отказалась, нужно было искать замену. Спустя пару секунд, я вспомнила о куче фломастеров и красок, в том числе и гуаши, что у меня были! Ну, а остальное уже дело пяти минут. Притащить стакан с водой, и начать осторожно накладывать тени, вначале мы с Киокой друг другу, а потом вместе, не сумевшему выдержать двойной заряд кавая (просящие глазки рулят) Рёхею! Нанеся тени, я достала черный фломастер и, похихикивая, стала прорисовывать стрелочки бедному парню, потом и его сестре, после достала зеркало и тоже самое сделала с собой. После пришла очередь губ, которые мы окрасили ярко-алой гуашью и подвели немного более темным фломастером их контур. В общем, к тому моменту, когда прибыли родители Рёхея и Киоко, мы были уже накрашенные и заканчивали пристраивать непонятно какой по счету бант на коротеньких волосенках терпеливо сносящего это непотребство беловолосого. Ну, а теперь представьте картину, мы, сидим с потеками макияжа на лицах и четкими стрелками вокруг глаз (опыт прошлой жизни не прошел даром), и заходят родители, причем, у Наны в руках фотопарат, который тут же щелкает. Вот так и запомнился день встречи с моими первыми друзьями, причем Нана, оказывается за все это время сделала далеко не одну фотографию, а незаметно сняла целый фильм.
Продолжение следует…
Примечание:
* — Кандзи (漢字, букв. «Буквы (династии) Хань») — китайские иероглифы, используемые в японской письменности в основном для записи имён существительных, основ глаголов и прилагательных, а также японских имён собственных. Первые китайские тексты были завезены в Японию буддийскими монахами из корейского королевства Пэкче в V в. н. э. Сегодня наряду с исконно китайскими иероглифами используются знаки, изобретённые в самой Японии: т. н. кокудзи.
* — Хирагана (яп. 平仮名) — слоговая азбука, каждый символ которой выражает одну мору. Хираганой можно передать гласные звуки, слоговые сочетания и одну согласную (н ん). Хирагана используется для слов, для записи которых нет кандзи, например, частиц и суффиксов. Она употребляется в словах вместо кандзи в тех случаях, когда предполагается, что читатель не знает каких-то иероглифов, или эти иероглифы незнакомы самому пишущему, а также в неофициальной переписке. Формы глаголов и прилагательных (окуригана) также записываются хираганой. Кроме того, хирагана используется для записи фонетических подсказок для чтения иероглифов — фуриганы.
* — Катакана (яп. 片仮名) — вторая слоговая азбука японского языка. Позволяет передавать звучание тех же мор, что и хирагана. Используется для записи слов, заимствованных из языков, не использующих китайские иероглифы — гайрайго, иностранных имён, а также ономатопеи и научно-технических терминов: названия растений, деталей машин и т. п. Смысловое ударение на слово или участок текста, в которых обычно употребляются кандзи и хирагана, можно создать, если записать его катаканой.
* — Ро: мадзи (яп. ローマ字 букв.: «латинские буквы») — запись японских слов латиницей. Употребляется в учебниках японского языка для иностранцев, в словарях, на железнодорожных и уличных указателях. Японские названия и имена записываются с помощью ромадзи, чтобы их могли прочесть иностранцы: например, в паспортах или визитных карточках. При помощи ромадзи записываются некоторые аббревиатуры иностранного происхождения, например DVD или NATO. Широкое применение ромадзи имеет в области компьютерной техники: например, на клавиатурах часто применяется метод ввода (IME) каны через ромадзи.
========== Глава 6. Опять школа! ==========
Прошло без малого два с половиной года после того, как я встретила Рёхея и Киоко. Возможно, это покажется немного странным, но я прониклась к ним искренней симпатией, я ощутила то, чего лишилась когда оказалась тут, вакуум вокруг меня исчез. Наконец-таки я не чувствовала пустоту рядом и слышала радостный смех. Нет, они не заменили мне навсегда потерянных для меня братьев, но зато стали достаточно близки, я вновь поняла, что я кому-то нужна и теперь мне было о ком заботиться. Ну и самое удивительное! Моя чакра, тот внутренний комочек, что любил становиться Пламенем, заиграл новыми красками! Исчезла его обезличенность, я, пусть и слабо, начала ощущать его индивидуальность. Однако вместе с тем, почувствовала, какую-то незаконченность. У меня появилось четкое осознание, что мои друзья поделились со мной своей силой, но этого недостаточно и мне, для гармонии с самой собой, нужно что-то или кто-то еще. Впрочем, проверять эту теорию времени у меня не было. Мое знакомство и последовавшая дружба с другими детьми подстегнуло мое развитие! Нет-нет, я не стала супер-пупер крутым пользователем чакры и не начала поглощать литературу в огромных количествах или что-то вроде этого! Просто наличие Рёхея под боком, позволило мне быстрее изучать чужую письменность и заодно проверить свои возможности в других направлениях.
В общем-то, в моих успехах не было ничего удивительного, ибо я просто не стеснялась показаться глупой перед своим другом и спокойно спрашивала все, что мне непонятно в написании иероглифов. Рёхей, конечно, знал не все, но то что не знал, тут же спрашивал в школе, что тоже принесло свои плоды, я получала недостающие знания и одновременно с этим успеваемость парня резко повысилась, что мгновенно заметили их с Киоко родители. Быстро сопоставив факты и немного понаблюдав за нами (ощущения еще хуже, чем те, что у меня были из-за наблюдателей от отца), они остались довольны и теперь я получила не просто статус друга, а едва ли не родной дочери! Это полностью устроило Нану, ведь теперь ей было на кого оставлять меня и главное, она всегда знала где меня можно найти. Ну, а я неожиданно узнала, что значит быть не самым старшим ребенком в семье! Рёхей оказался идеальным старшим братом, который пусть и несколько неуклюже, но заботился о Киоко, вскоре перенеся это и на меня. Не скажу, что это что-то поменяло в моем отношении к нему (я по-прежнему чувствовала себя старше его), но оценить его порыв пойти на бокс, только для того, чтобы защищать своих сестричек, я смогла. Правда, его тренер… в общем, когда Рёхей стал через слово вставлять ЭКСТРИМ, я поняла, что дело нечисто. Спустя полгода я стала понимать, что поменяй он свой вопль ЭКСТРИМ на Силу Юности я дала бы ему десять из десяти за реалистичность. Спустя еще год, я была готова на него молиться, ведь теперь мне не приходилось искать оправдания своим далеко не девчачьим увлечениям (один поход в горы с ограниченным унесенным нами в рюкзаках количеством еды чего стоил или участие в сплаве по реке на катамаранах) и попыткам научиться давать отпор обидчикам не только словами (идти в лоб точно не мое). Впрочем, пока это ограничивалось лишь базовыми стойками, которые охотно показывал нам с Киоко Рёхей.