— Еши, Киоко! — наши неспешные обсуждения того, что мы будем делать первым, прервал срывающийся голос Рёхея и хлопок двери. Быстро подхватившись, мы выскакиваем из комнаты, чтобы увидеть… Сасагаву-старшего, который тащит на своих плечах окровавленного черноволосого подростка, большего разглядеть не удается, но чувство родства… похоже, очень похоже и почти позабыто! Я хочу увидеть его лицо, а не только надетую на него форму, которую я определенно знаю! Рёхей носит последние месяцы такую же! Одноклассник или просто знакомый?
— Ками-сама, что с тобой, ни-сан? — из ступора меня выводит голос Киоко и я резко встряхиваюсь, пламя запертое внутри меня оживает и буквально рвется к висящему на плечах братишки парню. Я просто обязана ему помочь!
— Несем в ванную, — голос мгновенно изменяется, приобретая уже привычную глубину и становясь на пару тонов ниже, но восприятие сейчас гораздо ярче, что-то изменилось, я вижу это по глазам вскинувшегося Рёхея, но разбираться буду потом. Момент, когда я оказываюсь вплотную к братишке и притащенным им парнем, я пропускаю, но вот подхватываю его с другой стороны, я вполне осознанно, а после командую. — Пошли, ни-сан. Киоко, аптечка. Такеши, поможешь его раздеть, нужно осмотреть раны.
— Есть! — хором отвечают ребята и вокруг начинается движение, вскоре мы оказываемся в ванной и начинаем освобождать парня от рванной, окровавленной одежды. В уголке сознания появляется мысль, что одежка восстановлению не подлежит, похоже на парне целыми остались только трусы и носки с туфлями. Не густо. Впрочем, после того, как мы осторожно смыли с него кровь, даже то, что осталось целым, можно было смело в утиль выбрасывать.
— Киоко? — коротко уточняю у единственной, кому легко удается латать чужие раны. Нет, Рёхей тоже может, но дольше, тяжелей и главное остаются неприятные шрамы, которые после сводит все та же Киоко. Вообще братец показал себя, как человек, который излечит любую рану у себя, но к другим его лучше не подпускать, зато со своею сестрой могут свободно объединять усилия. Вернее, он может передавать ей свое пламя, а она уже использует его как надо. Удобно, тем более, Рёхей восстанавливается быстрее, мне порой вообще кажется, что он постоянно в режиме, что дарует Пламя. Я так, к примеру, не могу.
— Ножевая на правом боку, но печень не задета, за десять минут закрою, — коротко отозвалась Киоко. — Еще множество менее опасных ранений и гематом, но на них меня не хватит, даже с помощью ни-сана.
— Действуй, — согласно киваю я, но моя подруга меня уже не слушает, просто прикладывает руки к чужой ране и сосредотачивается. Вскоре, та перестает кровоточить и начинает постепенно уменьшаться, зато Киоко в противовес бледнеет и начинает тяжело дышать. Придерживающий ее за плечи Рёхей, который щедро отдает свое Пламя, спасает ситуацию не сильно, все же у каждого есть свой порог выносливости, моя подруга его практически достигла. Кидаю на нее тревожный взгляд, а после на рану, от которой остался длинный разрез, уже не опасный и не кровоточащий, мгновенно принимаю решение. — Хватит. — Кладу руку поверх ее. — Ты сделала все, что смогла, иди отдыхать, об остальном мы позаботимся сами.
— Но… — попыталась она возразить, только вот меня не проведешь, я прекрасно видела, что она облегченно вздохнула.
— Иди, — непререкаемым тоном заявила я и кинула выразительный взгляд на Рёхея, который просто кивнул и, подхватив сестру на руки, вышел из ванной, что показательно, ее возмущенный лепет он не слушал.
— Такеши, перекись, бинты, медицинский клей и мазь от ушибов, — коротко скомандовала я.
— Вот, — передо мной легла открытая медицинская сумка, где было все выше указанное.
— Придержи, — киваю на бессознательное тело, что полулежало в ванной.
Дожидаюсь, когда он его немного приподнимет и начинаю обрабатывать порезы, которых было не то, чтобы много, но достаточно. Правда, в основном на руках, хотя парочка была и на ногах. Попутно, мимоходом, отмечаю довольно развитую мускулатуру парня, аххх, эти кубики! В этот момент мне показалось, что внутри меня живут два разных человека: один, спокойно и сноровисто обрабатывал чужие раны, обмазывал синяки и заклеивал слишком длинные ранения, после накладывая повязки; зато второй, получал искреннее эстетическое удовольствие, смотря на не по возрасту развитое тело. Мда… хорошо хоть чисто эстетическое, будь иначе, мне бы пришлось в психушку записываться.
— Я закончила, — критично оглядываю получившуюся мумию в мокрых труселях. — Такеши, ни-сан, переоденете его? И, кстати, кого его?
— Это мой одноклассник — Хибари Кея, — буркнул Рёхей, который все это время стоял немного в стороне, стараясь не вмешиваться в процесс лечения. — И, конечно, переоденем, только во что?
— Понятно, — киваю, хотя, честно-то говоря, ни черта не понимаю. — Твои вещи должны подойти, ни-сан.
— Точно! — хлопает кулаком об раскрытую ладонь Рёхей и исчезает из ванной, чтобы спустя мгновение появиться там вновь, уже таща чистые вещи.
— Я пойду, возьму у Тсуеши-сана еще один футон, — хмыкаю, смотря на явно замявшихся парней и выхожу из ванной, чтобы оформить еще одно спальное место и мне удалось справиться с этим даже до того момента, как мои друзья втащили в комнату так и не очнувшегося парня. Благо, отец Такеши не стал задавать ненужных вопросов, а возможно просто видел, кого и в каком состоянии притащил Рёхей. Он не просто выдал мне футон, но и помог его принести в нашу общую комнату, где уже спала вымотанная Киоко, а после ушел назад, не забыв пожелать мне спокойной ночи.
Пришлось признать, что у него есть чувство юмора, ибо ночью, когда все наконец-таки угомонились и легли на свои места, мне особо не спалось, все мои мысли занимал внезапно появившийся парень. Он был странным, но довольно красивым, хотя и начавшие проявляться синяки сделали его пятнистым, зато лицо… вроде похоже чем-то на стандартного японца, но не совсем. Хотя почему-то мне хочется увидеть его глаза, мне кажется, что они должны быть серыми и спокойными. Однако, его сила ощущается мной, как всесокрушающий вал, у него нет границ и она может разрастись в любом направлении. Странно, но несмотря на это, рядом с ним мне спокойно, не так как с Такеши или Рёхеем, но очень близко к этому. Да и мое Пламя среагировало вполне однозначно, буквально потребовав к нему внимания. Устало вздыхаю и заставляю себя погрузиться в медитацию, чтобы с первыми лучами вскочить и тут же отправиться на кухню Тсуеши-сана, чтобы сообразить для себя с ребятами перекус.
— Давай помогу, — спокойно предлагает мне незаметно зашедший на кухню отец Такеши. — Где накрывать собралась?
— Беседка, — смущенно улыбаюсь, с благодарностью принимая помощь, все же неудобно нести пузатый горячий чайник с кучей чашек и одновременно тащить разогретые мамины гамбургеры, которых со вчерашнего дня осталось немало.
— Кого вчера притащили? — забирая тяжеленный поднос и пропуская меня вперед, чтоб я открывала перед ним двери, уточнил Тсуеши-сан.
— Одноклассник ни-сана, — пожав плечами, негромко отзываюсь я.
— Понятно, — больше вопросов он не задает и, поставив поднос со снедью в беседке, просто разворачивается и уходит. Ну, а мне остается только ждать, когда остальные проснутся. Правда, я внезапно увидела, что на крыше беседки сидит небольшая желтая птичка, к которой подкрадывается соседский кошак. Естественно я поднялась и попыталась согнать обоих, но те меня с королевским величием проигнорировали, пришлось лезть по одной из наружных стен наверх. Кстати, я сама не знаю, зачем туда полезла! Особенно если учитывать то, что утром было много росы и доски были откровенно скользкими, упасть с них было проще простого.