Солнце вдруг затянуло тучами. И с каждой секундой становилось все холоднее. Мишель подумала, что не успеет до того момента, как пойдет дождь, прочесть все письма. Впрочем, остальные были гораздо короче.
2002 год
Папа, сегодня я снова видела твою фотографию в газете. Ты плохо выглядишь – похудел и взгляд, извини за искренность, не такой уверенный, как раньше. Мама говорит, что ты стал ужасно нервный и чуть что, сразу срываешься на крик. Может быть, тебе стоит обратиться к врачу? А может быть, все дело в том, что в этом году тебе исполняется пятьдесят лет? Но я не верю, что тебя может волновать твой возраст. Ты же сам всегда уверял, что после пятидесяти жизнь только начинается. Мечтал бросить все дела и уехать жить на берег океана. Может быть, на Канары. Но по-моему, ты никуда не поедешь. Ведь у тебя другой план? Я права? Не буду врать, я видела тебя как-то на одном приеме – стояла буквально в пяти шагах. Но ты был так увлечен разговором с коротко стриженной молодой девицей, что даже не заметил меня. Папа, кто это? Твоя новая секретарша? Или журналистка, которая пришла взять интервью? Правда, она выглядела так, как героиня журнала «Птюч». Знаешь такой? Ну, там еще печатают фотографии молодых людей с взъерошенными зелеными волосами. Слава богу, у твоей барышни были волосы нормального каштанового оттенка. Только очень-очень короткие.
Папа, я скучаю. Но чем дальше, тем больше я понимаю, что все идет так, как и должно быть. Теперь мне кажется странным, что раньше ты контролировал каждый мой шаг. Каждое твое решение я считала своим. Да, ты действительно гениальный руководитель и умеешь все сделать так, чтобы человек с восторгом и радостью исполнял любой твой приказ. Да, в первый год мне было трудно без твоего руководства. Но потом вдруг в какой-то момент я проснулась, глубоко вздохнула и поняла, что для жизни мне вполне хватит объема только моих легких. Кстати, я в который раз вспомнила твой рассказ о том, как в семнадцать лет ты уехал один, без денег, без всякой поддержки учиться в Москву. И все у тебя получилось. Так что, папа, я твоя дочь. Извини, больше не могу писать. Очень хочу спать.
2003 год
Ненависть иногда помогает жить гораздо больше, чем любовь. Нет, не так. Помогает только та ненависть, которая возникла после того, как ушла любовь. Снова не то. Как найти самые точные слова? Попробую еще раз. Итак, недавно я поняла, что самое мощное горючее для движения вперед – это смесь ненависти и любви. Когда никто не может понять, чего на самом деле больше.
Я только сейчас начала понимать, почему Марина решила помочь мне. А недавно появился еще один такой человек – Иван Игоревич Седов. Помнишь его? Кстати, в девяностые – твой лучший друг. Я, конечно, об этом знаю только со слов мамы. Как и о том, что, если верить слухам, именно в те годы один из вас пытался застрелить другого. Что-то вы не поделили. Интересно, что нужно делить, чтобы желать смерти друг другу? Деньги, власть? У вас же все это было. Я не верю, что ты мог пойти на такое. Ты, который всегда так гордился своим умением договариваться и «разруливать». В любом случае, извини за цинизм, хорошо, что оба вы остались живы. Потому что Седов дал нам с Мариной денег на то, чтобы мы расшили дизайн-студию. И так как он «мой человек», то я становлюсь полноправным партнером. Хотя, конечно, я отлично понимаю, что он никакой не мой, а твой человек. Твой враг. Твой бывший друг. Я же говорила тебе, папа, ненависть иногда помогает жить.
2004 год
Я много раз спрашивала тебя, почему ты решил меня так необычно назвать – Мишель. Ох, чего я только не натерпелась в детстве – меня звали и Машкой, и Мишкой. И еще бог знает как. Хотя ты говорил, что так звали какую-то актрису – то ли Мишель Мерсье, то ли Мишель Пфайффер. Ты каждый раз путался в ответе. Но тебе нравилось, как звучит – Мишель Ардова. Так вот, папа, я решила взять мамину фамилию, вернее, бабушки с маминой стороны – Воронина. Мне надоело, что, услышав мою фамилию, люди считают своим долгом непременно поинтересоваться: «А это ваш папа?» И называют твое имя. Я, правда, втайне надеялась, что выйду замуж и сменю фамилию. Но что-то претендентов на руку твоей дочери пока не находится. Хотя в двадцать четыре года пора бы подумать о семье.
Да, папа, чуть не забыла. Извини, ты выглядишь смешным, разгуливая повсюду с этой барышней из журнала «Птюч». Конечно, она немного отрастила волосы. Да и одеваться стала поприличнее. Но все равно вы вместе выглядите нелепо. Никогда бы не подумала, что ты поддашься этой чудовищной моде и закрутишь роман с девушкой, которая по возрасту годится тебе в дочери. Я не писала бы так резко и грубо, если бы у меня была хоть какая-то вера в то, что ты прочтешь мои письма. Но зачем они тебе сейчас? Ведь ты наверняка живешь в ожидании записочек «целую, мой зайка», «скучаю, твоя рыбка». Хотя, справедливости ради, надо сказать, что это я должна писать подобные слова молодому человеку, а не мой папаша ждать их от юной нахальной барышни. Кстати, откуда она взялась? Я спрашивала у мамы, но ей, по всей видимости, все равно. Неужели и ее поразила эта всеобщая инфекция любви-ненависти по отношению к тебе? Правда, она уверяет, что все разговоры о тебе и этой девушке – только лишь сплетни. А сама мама не на шутку снова увлеклась оперным пением. Она, бедная, верит, что после сорока лет можно начать все сначала. В том числе и профессиональную карьеру. А может быть, она права? Но как бы «современно» я сейчас не рассуждала, мне жаль тебя, папа. И я даже стала думать о том, что не надо было мне уходить. Наверное, это был слишком сильный шаг. Настоящие мужчины такого не прощают. Но ведь тогда я была еще совсем глупая и даже не подозревала о том, что сила действия равна силе противодействия. А в человеческих взаимоотношениях ответный удар почти всегда во сто крат мощнее. Слишком сложно пишу? Прости, как умею.
2005 год
Поздравляю тебя, папа. Оказывается, уже почти год, как у меня есть брат. Надеюсь, что ты совершенно счастлив. Мы с мамой на днях встречались в кафе, и она сказала, что ты ведешь себя прекрасно. Даже предложил пока не разводиться. Я долго слушала ее рассказ и не могла понять, почему она так спокойно реагирует на то, что в твоей жизни появилась не только очередная любовница, но и ребенок. Но не понимала ровно до того момента, пока за наш столик не присел приятного вида мужчина с бородой, чем-то неуловимо похожий на геолога. Но он оказался никаким не геологом, а преподавателем по вокалу. Итак, мама влюбилась в учителя пения. Браво! После адвоката это, конечно, самая подходящая кандидатура, так сказать, для контраста. Я кажусь тебе жестокой, папа? Ну что делать, я же твоя дочь. У меня дела идут блестяще. Мы с Мариной разделили бизнес – она стала больше заниматься архитектурой, а я – декором. Теперь я владелица собственной дизайн-студии MISHA. Многие смеются, когда, придя на первую встречу, вместо некоего Миши видят меня. Так что имя, тобой придуманное, пригодилось и в достижении бизнес-целей. Но я знаю, как ты ко всему этому на самом деле относишься. Мне недавно передали твои слова: «Вместо того чтобы заниматься своим домом, она обслуживает чужих людей». Да, папа, ты прав. Своего дома у меня так и не появилось. А вот съемная квартира выглядит почти роскошно.
2006 год
Папа, я больше не хочу работать. Ты удивлен? Но я очень устала. Заказчики сводят меня с ума. А их сумасшедшие жены? Господи, все люди словно разом помешались на дизайне и вообразили, что сами отлично в нем разбираются. Думаю, что если бы они наняли декорировать дом, например, Филиппа Старка, то, послушав его ровно пять минут, начали командовать: «Значит, так, Филя, делать нужно вот что!» Особенно рьяно давала бы уроки мастерства жена хозяина дома. А с другой стороны, что ей еще делать, как не за собственные деньги давать мастер-класс звезде мирового масштаба?