– Не надо, Дэниел, – устало проговорил он. Однако Дэниел, не опуская револьвера, холодно смотрел на него. Кейси еще крепче ухватил Джейка за руку и потянул вперед, но Джейк не сдвинулся с места. Он не отрываясь смотрел на брата.
– Я пойду, но только если ты не будешь держать меня под прицелом. Неужели я прошу слишком многого? – Видя, что Дэниел колеблется, Джейк нетерпеливо бросил: – Ради Бога, убери ты эту игрушку! Ведь в участке может находиться Джессика! Неужели ты хочешь, чтобы она видела, как ты целишься в собственного брата?
Но Дэниел все никак не мог решиться убрать оружие. Еще несколько секунд прошло в мучительных колебаниях. Наконец здравый смысл победил. Дэниел убрал револьвер и коротко кивнул Кейси, чтобы тот отпустил руку Джейка.
– Хорошо, – проговорил он прищурившись: лучи заходящего солнца били ему прямо в глаза. – Ты, Кейси, подожди здесь, но глаз не спускай с двери. Он парень прыткий, да и терять ему нечего. – И, с вызовом глядя на Джейка, закончил: – Только потому, что он дал слово, еще не значит, что он не попытается бежать, если подвернется такая возможность.
Кейси кивнул, неохотно отпустил Джейка и отступил на шаг назад.
Джессика увидела всех троих в окно. Она с ужасом смотрела, как Дэниел вытащил револьвер и нацелился на Джейка. «Нет, этого не может быть, – подумала она. – Дэниел не станет стрелять в своего брата. Ведь, несмотря ни на что, он любит его».
Шериф тоже заметил мужчин и, повернувшись к Джессике спиной, направился к двери.
Джессика перевела взгляд на лежавший на столе револьвер и, бесшумно ступая, подошла к столу.
У двери Дэниел остановился, чтобы посмотреть на Джейка. Ему страшно не хотелось отдавать брата в руки правосудия, но тот не оставил ему выбора. Похоже, другого пути нет.
Быть может, он высказал бы эту мысль вслух, глядя брату в глаза, но в этот момент шериф Маккол открыл дверь.
– Заходите, джентльмены, – проговорил он. – Я ждал вас. – Он взглянул на Дэниела. – Ваша жена здесь, сенатор.
Дэниел с Джейком вошли в помещение, и первое, что они увидели, – это Джессику с револьвером в руках. И целилась она прямо в шерифа.
– Отойдите от Джейка, или я сейчас пристрелю Маккола! – прерывисто дыша, проговорила она. Голос ее звучал гораздо тверже, чем она сама ожидала. В глазах стояла отчаянная решимость. Она понимала, что другого способа освободить Джейка у нее нет. – Один раз я уже стреляла в человека, так что во второй раз тоже смогу.
На какое-то мгновение Дэниел, Джейк и шериф в ужасе застыли. Они не верили собственным глазам. Сначала они ничего, кроме револьвера, не видели, но потом, когда первый испуг прошел, они взглянули Джессике в глаза. Перед ними стояла женщина, готовая пойти на все ради спасения любимого.
Дэниел с шерифом заговорили одновременно.
– Джессика, ради Бога… – с ужасом воскликнул Дэниел.
– Ну-ну, миссис Филдинг, поосторожней с этой штукой… – обеспокоенно произнес шериф.
– Назад, вы оба! – громко приказала Джессика. Револьвер в ее руке не дрогнул. Не дрогнула и ее решимость. – Отойдите от него!
– Джессика, прошу тебя…
– Нет, Дэниел, – не глядя на мужа и не спуская глаз с шерифа, бросила Джессика. – Джейк заплатил тремя годами жизни за убийство, которого не совершал. Теперь пришла моя очередь. Мне не хочется убивать этого человека, но, если я это сделаю, это убийство тебе, Дэниел, уже не удастся замять, а Джейк будет свободен. – Джессика медленно взвела курок. – А теперь отойдите от него. Джейк, беги отсюда.
Маккол с Дэниелом медленно отошли от Джейка, но, вместо того чтобы бежать, Джейк пошел к Джессике. Джессика еще крепче вцепилась руками в револьвер.
– Джейк, беги!
– Нет, Джессика, – тихо сказал он. Лицо его было очень грустным. – Все кончено. Я устал бегать.
– Джейк, прошу тебя!
Но он по-прежнему шел к ней.
– Я не могу допустить, Джессика, чтобы ты это сделала. Ты нужна Джошуа. И вообще это не выход.
Теперь он стоял возле нее: глаза усталые, лицо печальное. Он взял ее за руку и осторожно поставил револьвер снова на предохранитель. У Джессики затряслись руки, и она зарыдала, горько, безутешно, сотрясаясь всем телом. Вытащив из ее руки револьвер, Джейк протянул его шерифу. Джессика бросилась Джейку в объятия.
Она крепко прижалась к нему, а он обнял ее, пытаясь утешить, но она все никак не могла успокоиться. Когда-то она пообещала ему, что он никогда не увидит, как она плачет, и мужественно сдерживала свое обещание, хотя ей частенько приходилось несладко. Но теперь, когда все было кончено, она горько и безутешно разрыдалась.
Джейк закрыл глаза и зарылся лицом в густые волосы Джессики, пытаясь сдержать уже готовые хлынуть из глаз слезы. Он исступленно прижимал к себе Джессику, и у него разрывалось сердце от сознания того, что он делает это в последний раз. Он не мог выпустить ее из своих объятий, а она не в силах была отстраниться от него. Так и стояли они, прильнув друг к другу, и казалось, ничто, кроме разве что смерти, не в силах их разлучить.
Дэниел смотрел на них, и его изумленное лицо исказилось от боли. Он еще не до конца осознавал всю силу их страсти друг к другу, но уже понимал, насколько она велика. Джессика могла бы убить ради Джейка. Ради него она бросила бы все: дом, семью, ребенка.
А Джейк… Что им двигало, когда он принял решение взять на себя всю вину за преступление, которого не совершал? Были ли у него сомнения в правильности своего поступка? Сожалел ли он когда-нибудь о том, что сделал? Глядя на них сейчас, Дэниел был уверен в том, что брат ни разу за эти три года ни о чем не пожалел. Просто непостижимо! Они готовы были жизнь отдать друг за друга!
Джессика… Он, Дэниел, любил ее по-своему. Но похоже, любви этой оказалось недостаточно.
Джейк почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку. На секунду он легонько сжал талию Джессики, словно желая придать ей сил.
– Джессика, – прошептал он ей на ухо, – не плачь, успокойся. Пора.
Джессика с трудом подавила рыдания, но она все никак не могла выпустить Джейка из своих объятий. «Прошу тебя, Господи, – мысленно взмолилась она, – дай мне силы в последний раз».
Джейк первым разжал объятия. Оторвав от себя руки Джессики, он отстранил ее от себя. Стиснув зубы, чтобы снова не разрыдаться, Джессика подняла к нему залитое слезами лицо. Она будет сильной. Ради Джейка. Нельзя, чтобы он запомнил ее рыдающей.
– Пошли, Филдинг, – строго приказал Маккол.
Джейк послушно повернулся.
– Я думаю, в этом нет необходимости, шериф, – вдруг сказал Дэниел.
Голос его прозвучал спокойно. Три пары глаз изумленно воззрились на него, но он смотрел лишь на шерифа Маккола.
– Я думаю, когда мы переговорим с судьей Бейли, обвинение с моего брата будет снято. Совершенно очевидно, что моя жена совершила убийство в целях самозащиты. – Он прерывисто вздохнул. – Судья – мой давний друг. И я уверен, уже к вечеру мы сумеем все уладить.
Маккол с явным облегчением снял с плеча Джейка свою руку.
– Вы приняли правильное решение, сенатор, – только и сказал он.
Дэниел взглянул на Джессику.
– Надеюсь, – бросил он и направился к ней.
Он ласково стер с ее недоуменного, покрасневшего лица слезы и улыбнулся. Улыбка была грустной, но по глазам Дэниела уже можно было прочесть, что он удовлетворен тем, что все наконец-то встало на свои места, что больше не придется вешать обвинение на невинного человека.
– Я наделал много ошибок, Джессика, – ласково проговорил он. – Я совершил преступление, такое же тяжкое, какое совершила ты или Джейк, но сделал это лишь во имя любви. – Он на секунду опустил глаза и добавил: – Теперь настало время если не для искупления своей вины, то по крайней мере для того, чтобы сделать выводы из ошибок прошлого. Я не хочу больше быть причиной страдания невинных людей. Я думал, что сумею защитить тебя своей любовью, – продолжал он, вновь поднимая на Джессику глаза, – а на самом деле сделал тебя своей пленницей. Потому что ты никогда не была моей. Равно как и Джошуа.
Джессика прикусила губу, боясь вымолвить хоть слово. Она смотрела на Дэниела во все глаза, не смея поверить в то, что он сказал, но в глубине души понимая: он и в самом деле освободил Джейка, а теперь освобождает и ее.