— Не поверишь, но дядюшка говорит то же самое. Правда, у него первоисточником моего сумасбродного характера, выступаешь как раз ты, — с жаром выдала я, радуясь короткой передышке в столь сложной теме, поднятой огненным кошмаром.
Ведь думалось мне — это еще не финал. Поединок мнений в самом разгаре. И ожидания подтвердились…
— Ли, послушай, — облизнул вновь пересохшие губы парень, и я заботливо провела по ним новой порцией снега. Мир благодарно улыбнулся и продолжил: — Ты ведь сможешь позвать на помощь.
Такое заявление вызвало в моей душе живейший отклик. Правда, чуток не тот, на который рассчитывал рыжий обманщик.
— Феникс, — процедила разгневанно, — я что, по-твоему, полная дура? Неужели ты думаешь, я столь легко куплюсь? Да, когда я к тебе доберусь повторно, спасать уже будет некого. Ты ведь вбухаешь весь свой резерв в переход, и на заживление раны сил не останется. Хочешь, чтобы я позволила тебе здесь истечь кровью или банально помереть от переохлаждения?
— Я хочу, чтобы ты позволила мне остаться мужчиной, — таки терпелка ненаглядного тоже пошла трещинами, словно земля перед землетрясением.
И отчего-то мне так же стало страшно, будто бы и впрямь сие стихийное бедствие вот-вот нагрянет.
— Если уж сама подняла тему осознания, то думаю, для тебя так же понятно, что других вариантов спасения попросту нет. Я — хомут на твоей шее, Лианель. И не собираюсь утянуть тебя с собой на дно, — рыкнул любимый и обжег меня решительным взором.
Однако мои очи оказались жароустойчивей. Ну, или лоб тверже. А может, у них и вовсе дуэт. Поэтому, переупрямить меня — задача из области нереальной.
Посему я лишь непримиримо поджала губы, отвернулась и буркнула безжизненно:
— Не бывать этому.
— Лия, — процедил доведенный до бешенства парень, — я ведь все равно открою рыхтов портал.
— Прекрасно, — не поворачиваясь, произнесла я, — тогда мы сможем дружно помахать нашим не спешащим спасителям на прощанье ручкой.
— Посмотрим, — отчего-то слишком уверенно произнес Мир.
Чем заставил мою настороженность, буквально затрубить от нового неприятного предчувствия.
— Ты что удумал? — вопросила, хмуро поглядев на ненаглядного.
Однако тот лишь горько ухмыльнулся, первым отвел взгляд и шепотом проговорил:
— Давай спать, родная. До рассвета не так много времени.
И можно подумать, после лицезрения сей обреченной моськи, я смогла сомкнуть глаза.
ГЛАВА 3
Битва
Вокруг было бело и тихо, тихо и бело. В общем, можно чокнуться от первозданной зимней красоты и от осознания, насколько их миссия, скажем так, заковыриста. А уж рассчитывать на немагический маяк Аскрина Волин и вовсе не спешил. Он, как натура, близко повязанная с природой, на искусственно созданного страпса, обжившегося в браслете друга, разве что не фырчал презрительно. Такие вот биологические опыты эльфу чужды, если не сказать — отвратительны. Но вариантов все равно имелось немного, оттого руководитель РАМИиЗ, как бы не угнетался происходящим, а продолжал пробираться сквозь заснеженные завалы молча. Хоть и хотелось сказать многое. Однако же был он мужчиной дальновидным и вполне осознавал — ему в ответ прямым текстом без всякой лести могут заявить, что его вообще-то с собой не брали. Только этого ему сейчас для полного счастья и не хватало.
Ведь после суетных сборов, договора с туманными волками, туманные волки — разумные магические животные, способные преодолевать значительные расстояния очень быстро. Оттого в народе и прозвались туманными, ибо растворяются в пространстве так же неуловимо которых пришлось битый час упрашивать прокатить четверых спутников на своей далеко не эфемерной хребтине (в сей момент ректору даже показалось, будто это не на его владениях поселились уникальные разумные звери, а он на их. И должен им тоже исключительно Сейхери, настолько те оказались ребятами несговорчивыми), изнурительной поездки и тяжелого ночного похода по горным переходам Рандии, сквозь которые волки уже не могли прорываться безопасно, у Волина и так настроение выдалось самым, что ни наесть паршивым.
— Рыхт, — зло рыкнул эльф, уйдя в коварную заснеженную яму по бедра и лишь чудом успев ухватиться за загривок своего хищного сопровождающего, что позволило не скрыться под снегом полностью.
Волчья морда вынесла панибратство стойко и ничего не сказала. Однако оскалилась уж очень красноречиво и зловредно. Отчего и так злой мужчина яростно прищурил очи, силясь подобрать ответ на такую молчаливую провокацию подостойней.