Судя по всезнающему взору и чуть прищуренным очам, благоверный меня понял правильно, за что ему отдельная благодарность. Всегда приятно, когда тебя понимают без слов. Нет лишней необходимости утруждать себя попытками донести свое видение ситуации без косноязычия и связно.
Тем временем, облаченный в золоченную хламиду песчаник, сопровождаемый такими же "упакованными" собратьями (правда, у оных наряды поскромней — песочного отлива) плавно проплыл к самому трону и величественно кивнул собравшимся, позволяя правителю Рандии первым высказать слова приветствия. А я хоть и стояла к Салисену вполоборота, буквально кожей ощутила пристальный интерес. Причем настолько неприкрытый и настойчивый, что мигом засомневалась насколько хватит моего огненноволосого ревнивца.
Может, и впрямь, стоило на себя мешок напялить? Определенно, проблем стало бы меньше.
— Рад, что вы почтили нас сегодня, — добродушно ответил главенствующий эльф, когда церемониальные фразы и расшаркивания остались позади, словно гончие, потерявшие след хитрой лисицы.
— Всегда приятно зайти в гости за наградой, — насмешливо ответил рарх. И умышленно поравнявшись со мной и Миром, добавил дерзко: — Правда, я не уверен в том, что в ваших силах дать мне то, что я хочу.
Я говорила, что не предчувствовала от бала ничего хорошего? Так вот, теперь я с уверенностью могла сказать — была права.
Чевиан Сейхери этакой предвзятости не понял, впрочем, как и его супруга. Зато остальные… В общем, взгляды многих скрестились на мне, то ли ожидая ответной колкости, то ли еще какой глупости. Благо хоть без укоризны обошлось, мол, как не стыдно, загубила девка парня.
Если честно, стало обидно. Я, может быть, натура порывистая, склонная к молниеносным остротам, но не дура. Зачем мне определяться-то? Даже если намек песчаника оказался толст, что тот удав, дробящий ребра жертве. Пусть попридержит свои "хотелки" от меня подальше.
— Чего же ваша душа изволит? — не понимая, на какой тонкий лед благополучия сего вечера вступил, по-доброму осведомился правитель Рандии.
Замерли все. Кто с любопытством, кто с предвкушением, а кто и с ужасом.
Да-да, последнего оказалось с избытком у меня. Ведь если "златовласка" вознамерится рубануть правдой по окружающим — драки не миновать. Причем, такой, что и семеро, как в поговорке — не удержат. Уж у Демирина давно кулаки чешутся, да до того настойчиво, что и я сей зуд изредка ощущаю.
— Действительно, чего? — о, а вот и ненаглядный определился.
Судя по всему, некоторым Рыжикам уже невмочь стоять спокойно, и он прямо-таки жаждет услышать такой ответ, который бы больше не связывал ему руки.
Гархэ усмехнулся. Настолько самодовольно, что метавшиеся во мне надежды, словно птицы у разоренного гнезда мигом истлели — сейчас точно выдаст очередную гадость. Короткий взгляд на мои опустившиеся в ожидании каверзы плечи и выражение лица Салисена меняется, будто бы в этот миг он ведет нешуточное сражение с самим собой. Губы парня сжимаются в тонкую линию, глаза темнеют, профиль становится резче и он без былой веселости, отвечает:
— Что вы, я слишком скромен, дабы озвучить свои надежды вслух. Однако же не перестаю верить, что награда найдет своего героя.
И вновь скрытый выпад в мою сторону. Кулачки сжались непроизвольно, а спина стала лишь ровнее. Будет тебе награда, златовласка, уж не сомневайся. Видимо, давно я ему каблуком по ступне не проходилась, подзабыл уже, сколь я бываю щедрой на благодарность.
— Что ж, — задумчиво и величественно в равной мере, подытожил правитель Рандии, — я все же попытаюсь Вас удивить…
А дальше началась процедура, собственно одаривания, про которую я, если честно, и подзабыла уже. Что для моей в меру запасливой натуры не свойственно.
Просто отвлекающих факторов выдалось уж слишком много. Во-первых, порядком взбешенный Феникс, совершенно не показывающий своих эмоций. Но. Мне ведь и не требуются демонстрации для того, чтобы почувствовать огненную мощь, кипящую в нем, словно чан со смолой. Во-вторых, песчаный наследничек, не стесняющийся проходиться изучающими взглядами, которые вопреки всякой логике, словно шаги ощущались весьма конкретно. И путь мне их категорически не нравился. Ну, а в-третьих — на горизонте, наконец-то, появился родитель, в сопровождении показательно довольного Аскрина. Однако в отличие от младшего братца, папа угрюмую мрачность прятать под напускным благоговением перед высшим светом и не подумал.
А уж я ее как прочувствовала. Вот тем самым местом, которое мне только грозятся воспитать, но до сего момента жалели. Чувствую, везение, словно пробитый тазик, вот-вот растеряет свои последние капли.