Мама взяла бокал с вином, осушила его одним махом и плюхнулась на стул.
– За вас, дети. А теперь давайте есть.
Отец украдкой толкнул Евгения в бок и заговорщицки подмигнул, выражая свою солидарность.
«Спасибо, батя», – произнес Евгений одними губами и потянулся к салату из креветок.
Смутная тревога поселилась в душе Евгения и не давала ему покоя.
С трудом дождавшись окончания ужина, он вышел на балкон.
Сентябрь еще не принес осенних холодов, серых долгих дождей, с которыми непременно приходила хандра, тоска по ушедшему лету. Большинство деревьев пока еще стояли зеленые, и можно было насладиться последними теплыми деньками.
Бесшумно подкралась Катя, словно кошка на мягких лапах. Она прижалась к брату, как делала это в детстве, когда ей нужна была поддержка и забота, которую она недополучила от родителей.
– Есть сигарета? – спросила она.
– А не рановато тебе курить?
– Ой, вот только не включай старшего брата. Надеюсь, ты не воспринял слова матери всерьез? Если так, то вспомни, мне уже давно не шестнадцать.
– Ты о чем? – Мысли Краснова были где-то далеко, он никак не мог взять в толк, о чем ему пытается сказать Катерина.
– С ума сойти! – усмехнулась девушка и легонько толкнула его в бок. – Ты и в самом деле ничего не слышал? Научи меня этому трюку. А?
– На работе проблемы, не обращай внимания. Так о чем ты говорила? – Евгений достал пачку и протянул сестре.
– Не я, а мать. Завтра они с папаней улетают в Штаты, между прочим, на три года. Она получила какой-то гранд на свои исследования, хотела, чтобы мы с тобой за нее порадовались. Ты радовался?
– А почему именно в Штаты? – невпопад вставил Евгений.
– Мне откуда знать? Важно не это, а то, что маманя повесила заботу обо мне на тебя, братишка. Но не смогла удержаться от своего вечного ханжества и выразила беспокойство тем, что ты слишком беспутный и страшно оставлять дитятко на такого шалопая.
«Дитятко» чиркнуло спичкой и раскурило сигарету, выпуская дым через нос.
– А ты что?
– Уверила ее, что мы присмотрим друг за другом и все будет отлично. Она, конечно, поважничала еще какое-то время, дала напутствия, но вроде как смирилась. Ты ведь знаешь, для нее физика – это все. Хорошо, что она не стала простой училкой в школе, а то не позавидовала бы я ее ученикам.
Неожиданно поднявшийся ледяной ветер прогнал их с балкона.
В квартире уже никого не было. Мать посчитала свой долг по опеке и воспитанию выполненным. Теперь наверняка потащила папаню к друзьям вызывать зависть у тех, «кому повезло меньше».
– Кать, я, наверное, пойду.
– А как же присматривать за сестренкой, менять ей подгузники и повязывать слюнявчик? – зашепелявила девушка, имитируя речь ребенка.
– Думаю, сестренка справится и без меня. Или нет?
– Справится, обязательно справится. – Катерина тут же изменила тактику поведения. – Можно вопрос?
– Валяй. – Краснов зашнуровывал ботинки, и Катя разговаривала с его макушкой.
– Что ты прячешь в кармане?
– С чего ты взяла, что я прячу что-то?
– Не пытайся меня обмануть, я вижу, если ты начинаешь юлить.
– Опять твои шаманские штучки? – Краснов выпрямился во весь свой почти двухметровый рост. – Не особо этим увлекайся.
– О да, я вижу, как колышется твоя аура, – зловещим голосом продекламировала девушка. – А если серьезно, то у тебя уши краснеют, когда ты не хочешь говорить правду.
– И давно ты знаешь об этой моей… гм… особенности?
– Не переводи тему. Что в кармане?
Пришлось показать.
Евгений протянул сестре обычный белый конверт.
Вот только Катерина не сразу взяла его, отдернув в последний момент пальцы, словно обожглась.
Фотография с девушкой ее совершенно не заинтересовала, и она лишь бросила на нее мимолетный взгляд, после чего вернула брату. Зато выцветшая карточка, сделанная черт знает сколько лет назад, вызвала бурную реакцию.
– Я просто обязана показать это Магистру. – Катерина разве что не подпрыгивала от нетерпения. Руки ее заметно подрагивали, зрачки расширились. – Откуда она у тебя? Только не говори, что в тебе тоже проснулись гены прабабки.
– Я не ношу с собой колоду карт Таро и не рисую пентаграммы на кладбище, если ты об этом.
– Братик, я ведь не называю тебя мусорщиком, копающимся в чужом грязном белье. Вот и ты будь любезен уважать мой выбор, – оскорбилась она.
Катерина очень остро реагировала, если кто-то начинал сомневаться в нормальности ее увлечений.