«Самая авторитетная запись — это Трон Судьбы с эмблемой Марты…»
«Самый низкий авторитет — это воин с эмблемой Тиамат…»
«Запись завершена. Встреча продлится пятнадцать минут». Голос Овины замолчал. — Малыш, поторопись.
Брендель был ошеломлен. Он взглянул на Серебряную Королеву и подумал, не является ли он одним из трех божественных людей. Но, судя по поведению Ее Величества Королевы, она, похоже, не считала его одним из них.
Но это было не важно.
Он слегка махнул рукой.
Это был случайный жест.
Но в следующий момент Ройл и Сайпан одновременно почувствовали, что их связь с Волшебной Сетью полностью оборвалась. Странная броня Принца Горцев внезапно потускнела. Даже ангел Эрома позади Брендель после вспышки света слегка опустила голову и перестала дышать.
Ужасающая аура, охватившая всю Лушту, внезапно исчезла.
Все посмотрели вверх и увидели, что Магический Круг Тиамат в воздухе начал вращаться и сбрасываться.
Серебряная Королева посмотрела на Брендель так, словно увидела привидение. Ее родословная происходила от высокопоставленного божественного человека, поэтому она понимала, что произошло, лучше, чем Избранный, такой как Огеос —
Сеть Закона перекрывала все порты, кроме высшей власти.
— Ты… как это возможно? Ты просто Железный Человек… — Она почувствовала, как по спине пробежал холодок, и даже задрожала. Сила Сети Закона исчезала очень быстро. Вскоре даже ее шаги стали слабыми, и она чуть не упала на землю. «Как ты можешь…»
Брендель посмотрел на нее. Через некоторое время он заговорил. Его голос, казалось, прошел сквозь облака и заставил гудеть весь мир.
— Ваше Величество Королева, вы теперь спокойны?
…
Глава 1099.
Листья, висящие на ветвях, поникли, и насекомые затихли. В огромном дворе было так тихо, что слышно было, как падает булавка.
Все произошло так быстро, что дворяне не успели среагировать. В мгновение ока их верховная королева стояла на коленях на тридцать первой ступени Дворца Святого Контифера. Более половины бойцов высшего класса Империи были убиты или ранены. Весь Сад Белой Розы был в беспорядке. Имперская гвардия была разбросана повсюду, а Рыцарь Семьи Пламени был без сознания.
Потомок Меча Святого Даруиса все еще стоял у главного входа, невредимый. Он не сделал и полшага.
Серебряная Королева правила Империей десятилетиями, но дворяне не были удовлетворены. Хотя предыдущий Император был могущественным, он все же придавал дворянам некоторое лицо. Королева обращалась с дворянами, как со своими домашними собаками, и гармония между дворянами и королевской семьей давно исчезла.
Но противники уже ушли. Присутствующие были ближайшими последователями королевы. Дворяне не могли позволить иностранцу выставлять напоказ свою власть в Империи, даже если этот человек был внуком Святого Меча Даруиса .
Но проблема была в том, что никто не осмелился сделать ход. С силой Брендель, как они могли противостоять ему?
Поэтому на какое-то время в комнате повисла неловкая тишина.
Пока звук вложенного в ножны меча не нарушил тишину.
Брендель вложил свой меч в ножны и медленно пошел в Сад Белой Розы. После того, как он издевался над Серебряной Королевой, он даже не взглянул на нее. Он просто подошел прямо к ошеломленной горной девушке.
Скарлет непонимающе посмотрела на него. Выражение ее лица было пустым, и это было немного смешно. Она как будто была под каким-то заклинанием и замерла на месте.
Пока Брендель не подошел к ней, он протянул руку и заправил спутанные волосы перед ее лбом за ухо. Он сказал ей: «Извини, я опоздал, Скарлет».
Сотни людей молча наблюдали за происходящим.
Дворяне Империи потеряли дар речи.
Глаза Метиши были полны удовлетворения и зависти. Сиэль и Мефистофель улыбнулись. Вахина прикусила нижнюю губу. Андрике со скукой отвернулся. Старый Нидеван и эрцгерцог Цветочного Листа покачали головами. Они не показывали своих эмоций, как молодежь, но не знали, что сказать.
С одной стороны, они стали свидетелями рождения легенды, но ступенькой стала Империя. Если бы это случилось в Фанзине, даже двое стариков могли бы долго говорить об этом.
Но случилось это в Империи.
Делфиен наблюдал за этой сценой со сложным выражением лица. Все, что она знала, казалось, было полностью перевернуто в предыдущий момент.
В этот момент разум дочери премьер-министра был совершенно пуст. Она вдруг почувствовала неописуемую боль в сердце, и даже кончики ее пальцев слегка побелели.
Она не могла ясно видеть свои внутренние мысли, но застенчивость в ее теле постепенно исчезала. После такого долгого путешествия она быстро повзрослела. Когда Брендель зачесал ей волосы за ухо и почувствовал тепло его руки, девушка-горка слегка вздрогнула. Она молча опустила голову и прислонилась к теплой груди лорда.
Она начала рыдать.
Это было совершенно вне ожиданий Брендель. Дерзость горянки была подобна острой стреле, поразившей его сердце, но он даже не успел среагировать, как его сердце пронзила глубокая душевная боль. Он ясно чувствовал, насколько худой и слабой была девушка в его руках. Ее плечи слегка дрожали, как будто бесчисленные дни и ночи беспокойства и страха, которые не могли заснуть, просочились в ее сердце.
Беспомощность и печаль от милости других были такими глубокими и душераздирающими. Только те, кто испытал это лично, могли понять это, а эти высокие и могущественные деятели просто не могли этого понять.
В этот момент Брендель мог думать только об Эруине, горящей в огне. В то время их судьбы были так похожи на судьбу этой девушки. Он и другие, потерявшие поддержку в своих сердцах, в этот момент были еще более беспомощны, чем Скарлет.
Безмолвно, он не мог не ненавидеть Серебряную Королеву еще больше в своем сердце.
Но именно в этот момент он почувствовал, как что-то холодное и мягкое коснулось его губ. Это было немаловажно. Брендель расширил глаза и обнаружил, что руки Скарлет неосознанно обвили его шею. Она подняла голову, слегка подрагивая, сомкнула ресницы, и были ясно видны милые тонкие волосы на ее щеках.
Брендель, казалось, был поражен странной магией и совершенно не мог двигаться.
Сотни имперских дворян с широко открытыми глазами наблюдали за этой сценой. Они смотрели на двух молодых людей, которые целовались, и не могли издать ни звука.
Для дворян это была такая красивая сцена. Рыцарь, спасающий принцессу, идеально соответствует стремлению к красоте и романтике высшего класса Империи.
Но что заставило их чувствовать себя неловко, так это то, что они не знали, как смотреть в лицо этой сцене. Они не смели даже взглянуть на Ее Величество, чтобы она не увидела, что их сердца потрясены.
«Скарлет такая смелая». Метиша тихонько вздохнула.
«Но даже я должен признать, — ответил Шир, — это награда, которую заслуживает Господь, и это чудо стоит поцелуя. Я действительно не могу сказать, какое из них более ценно».
«Мистер Шир, пожалуйста, будьте осторожны со своими словами». Метиша взглянула на непослушного волшебника.
«Не волнуйтесь, я сохраню это в секрете от римской дамы. Но я не думаю, что ей все равно». Сиэль подмигнул.
На этот раз даже Метиша потерял дар речи. Ее лицо тоже было красным.
Старый премьер-министр Нидеван не высказал своего мнения. В молодости он был довольно старомоден, и предыдущему Императору понравилась его уравновешенность. Однако он по-прежнему был терпим и снисходителен к молодежи. Эрцгерцог Цветочного Листа усмехнулся, словно вспомнив свою романтическую и непокорную юность. Он легонько похлопал дочь по плечу. “Какой хороший парень. “
— Отец, — яростно фыркнула Вахина, — я убегаю из дома.
— Опять убегаешь из дома? Герцог Цветочного Листа не мог не рассмеяться.
Девушка закатила голубые глаза. О чем она думала, сказать было трудно.
Серебряная Королева тоже наблюдала за этой сценой.
«Он совсем не такой, как его дедушка…» В этот момент у Королевы возникла такая странная мысль. Даже депрессия и боль от ее неудачи почти рассеялись.
Она опустилась на холодный мраморный пол. Отражающий пол мог почти отражать ее красивое лицо. Это было лицо, не стертое временем. В этом лице она увидела себя, когда была принцессой.