Ночь давно опустилась на землю, но мне не спалось. Родители отправились к бабушке, стоило нам прибыть на остров, взяв с меня обещание не влезать в неприятности, пока те не вернутся. Только вот стены спальной давили, и даже маленькие светящиеся звезды, усыпающие потолок, не успокаивали. Внутри кипела энергия, желание что-то делать, и, собравшись, я направилась теряться улочками города, наслаждаясь покоем и вдыхая прохладный воздух.
Подняв голову, я с грустью осознала, что густой туман застилал небо, не давая разглядеть звезды. Мне вновь подумалось о том, как же сильно Мортем отличался от привычного Гринвилла, где я чувствовала себя в безопасности. Там не было осуждающих взглядов, подозрительных перешептываний за спиной и круглосуточного наблюдения за моими действиями. Даже сокрытая во тьме, я знала, что меня видят и знают, чем я занята. На острове не было тайн. Все секреты рано или поздно всплывали на поверхность, предавая их хранителей.
Мне часто хотелось сыграть в кого-то другого. Я красила волосы в черный, но что-то в моем организме не позволяло пигменту прижиться, и все тут же смывалось, возвращая огненный цвет. Я делала вид, что не знаю, кем являлась, и убеждала себя временами, что моя жизнь ничем не отличается от существования людей вокруг. Очередная ложь, в которую до боли хотелось верить. Истертые до дыр отмазки для самой себя, оправдания, попытки скрыть обиду, ведь я не была своей ни в одном из миров. Но в какой-то момент пришло принятие неизбежного. Я та, кем являлась, морт с пламенем, горящим в сердце, и я всегда буду немного пугать свой народ, сколько бы ни пыталась стать такой же, как и все.
Внезапно за спиной послышались шаги. Я натянула капюшон на голову, стараясь скрыть непослушные локоны, то и дело падающие на лицо, и застыла, прислушиваясь. Незнакомец, кем бы он ни был, постепенно приближался, и внутри все больше нарастало беспокойство. В голове проскочила мысль, что бабушка могла позаботиться о компании Теней, что следовали бы по пятам, стараясь распознать во мне угрозу.
Не давая незнакомцу сократить расстояние между нами, я выскочила из-за угла, пользуясь тем, что преследователь никак не мог ожидать от меня попытки напасть. Не рассчитав силу рывка, я с ужасом осознала, что летела прямиком на фигуру перед собой, и никак не могла остановить падение. Сильные руки ухватили меня за плечи и помогли удержаться на ногах. Прикосновение незнакомца напомнили об Айзеке, что не раз выручал меня. Только вот он никак не мог очутиться на острове, переполненном тварей, не знающих жалости.
– Смотри куда несешься, глупая Ривэрто.
Мерзки голос, исходящий от незнакомца, тут же привел меня в чувства. Немецкий акцент, преследовавший меня в кошмарах, заставил холодок пройти по коже. До начала занятий оставалась неделя, и я надеялась провести ее в покое, не сталкиваясь с теми, кого вполне можно было записать в категорию врагов. Незнакомец, следовавший за мной по пятам, оказался одним из тех, кого видеть мне хотелось меньше всего.
Гюнтер Шильдкнехт был тем редким типом парней, вызывающих во мне жуткое желание бежать как можно дальше в попытке сохранить собственную жизнь. А за годы обитания среди общества недружелюбных мортов я научилась держать страх под контролем, поэтому чувство, возникающие внутри, как только брюнет оказывался рядом, было для меня непривычным и тревожным. Спроси меня кто, что так сильно пугало меня в нем, я бы не ответила, ведь и сама толком определить не сумела за два года учебы в Академии, что такого особенного в немце. Реальным был лишь страх, стоило ему обратить свое внимание на меня. А парень, будто хищник, чувствующий добычу, видел во мне этот необъятный ужас и делал все лишь хуже нескончаемыми нападками, унижениями и издевательствами.
Я постаралась загнать страх, свернувшийся узлом в животе, обратно в ящик, который то и дело запирала на затворках души, и унять дрожь в пальцах. Гюнтер читал меня, будто раскрытую книгу, а я не могла ответить ему тем же. Взгляд в панике прыгал от одного фонаря, освещающего улицу, к другому.
– Сколько тебе повторять, что я такая же, как и ты? – голос предательски дрогнул.
Парень злобно усмехнулся, легонько отталкивая меня от себя. Не удержавшись на ногах, я сделала пару шагов назад и, споткнувшись, упала. Капюшон слетел с головы, освобождая огненные пряди, что тут же рассыпались по плечам.
– Маленькая крольчишка напугана? И правильно. Нечего бегать в тумане среди ночи. Глядишь, наткнешься еще на большого серого волка, готового полакомиться запуганным зверьком.
Сердце колотилось в груди, будто свихнувшееся. Ноги дрожали, и я силой сдерживала слезы, только бы не заплакать и не выглядеть еще более жалкой, чем уже себя показала.
Гюнтер нагнулся и заглянул мне в глаза. Я чувствовала, как легкая дымка заполняет мои мысли, и они постепенно стают вязкими и текучими, словно кисель, медленно вскипающий на плите. Разум не принадлежал мне более, и я не могла разогнать туман, поселившийся внутри.
– Тебе повезло, глупая Ривэрто. Сегодня я в хорошем настроении, и ты всего лишь подождешь, пока я уйду, а после направишься домой и ляжешь спать. И до начала занятий лучше бы тебе не попадаться мне на глаза, ведь в следующий раз я могу быть не столь великодушен.
Я кивнула, не отводя взгляда от его карих глаз, и покорно ждала. Парень провел пальцами по моей щеке, едва касаясь, и отошел на шаг назад. Развернувшись, он медленным шагом направился прочь, насвистывая какую-то мелодию, а я глядела ему вслед. Дым постепенно рассеивался, возвращая мне ясность мыслей, и по щекам заструились слезы.
Как и ранее, я была бессильна против него. В который раз Гюнтер забрался в мою голову, а я не то, что остановить его не смогла, даже на секунду задержать не вышло. Мое сознание в который раз потерпело фиаско, не вступая в битву, и позволило овладеть собой, словно игрушкой, жаждущей обрести хозяина. Я все еще была слишком слаба, чтобы дать отпор.
В чем бы ни заключалась сила, которой так страшилась бабушка Лизель, я все еще не могла отыскать ее в себе.
***
Оказавшись в своей комнате после встречи с Гюнтером, я так и не сомкнула глаз. В голове то и дело всплывал его взгляд, полный ненависти и превосходства, которым парень меня наградил, и становилось жутко от одной мысли о том, что он с легкостью мог манипулировать моим сознанием, заставляя делать все, что только мог бы пожелать. Перед ним я была уязвима больше, чем перед кем-либо еще, ведь только Гюнтер направлял свой дар на унижение окружающих. В ту ночь я бы предпочла встретиться с отрядом Теней.
Родители вернулись лишь около полудня. Пустой отсутствующий взгляд мамы, брошенный в мою сторону, свидетельствовал о многом. Ночь выдалась трудной не только у меня. Женщина сбросила плащ с плеч, и тот упал на пол в прихожей. Переступив через черную ткань, она направилась в комнату, не сказав ни слова. Мои пальцы сжали чашку, вымещая злость на ней.
– Как прошла первая ночь на острове? – отец приземлился на диване около меня.
На его лице сияла добродушная улыбка, что многие годы была спасительным лучом, пробивающимся сквозь мглу, окружившую меня. Самые ранние воспоминания были связаны именно с ним. Мама закрылась в себе, увидев, кому дала жизнь, и практически всю заботу о едва распахнувшей глаза малышке взял на себя отец. Он заставил меня полюбить свою особенность, принять ее как дар и не стыдиться отличия от остальных мортов. Он сидел со мной ночами, когда слезам не было конца из-за издевательств в Академии, и поил теплым молоком с медом, пока я болела. Ему единственному я вручила всю свою любовь без остатка так же, как и он в свое время.