Мне хотелось замереть хотя бы на пару секунд, рассмотреть лицо прохожего, едва не налетевшего на фонарный столб, витрину одного из французских бутиков, щенят, гоняющих среди кукурузного поля, вдохнуть запах свежей выпечки или едва распустившихся бутонов. В спину мне дышал Збигнев, и я не решалась даже обернуться. Он чувствовал мой страх, сверля нахмуренным взглядом, и несся вперед, рассекая воздух. Парень не пытался забраться в мою голову, лишь бежал следом, сметая следы моего пребывания в различных точках мира и заменяя собственными.
Хибики отставала. Я потеряла ее из виду, едва сорвалась с места еще на острове, и все никак не могла отыскать глазами. Я боялась, что девушка вновь затерялась в тоннеле, который соединял реальный мир с вымышленным, и что кому-то из наших проводников пришлось тащить ее за собой, окончательно запугивая японку. Ее стекленеющий взгляд при виде опасности не предвещал ничего хорошего. Как же хотелось верить, что однажды ей встретится хороший парень, способный навсегда вернуть Хибики в действительность, или уберечь от всех невзгод, охраняя ее покой.
Ступая на омытую океаном землю Исландии, я в очередной раз затаила дыхание, надеясь, что миссис Хоффман остановится. Женщина опережала меня совсем немного, и, стоило ей замедлить бег, переходя на человеческий шаг, как я тут же притормозила, едва не врезавшись в Тэймара.
— Полегче, детка, — парень удержал меня, помогая не упасть.
Кивнув в знак благодарности, я поспешила отойти как можно дальше. Пусть Збигнев пугал меня до дрожи в коленках, Тэймар казался слишком уж беспечным, чтобы на самом деле быть таковым. Он единственный держался свободно и раскрепощенно, желая взаимодействия с нами. Это вовсе не походило на поведение Теней, к которому я привыкла, и настораживало. Я не знала, чего можно ожидать, и от того сторонилась его.
Когда Хибики опустилась на камне рядом со мной, тяжело дыша, я вздохнула с облегчением. Ее не притащили за руку, а, значит, девушка все же сумела преодолеть ступор и добраться самостоятельно. Олберт бросила в ее сторону надменный взгляд и фыркнула.
Элитный отряд Теней, созданный Древними для защиты мортов, внушал страх всем жителям острова, и это определенно нравилось им. Тесефи, вступившие в отряд, слыли безжалостными и самовлюбленными, считая себя лучше других и смотря свысока на всех вокруг, окромя Сената. Такие, как мы, вызывали лишь усмешку и недоумение, ведь дар Эновисон считался не только самым редким, но и порядком бесполезным даром, ведь мы не могли дать ничего полезного своему народу.
Когда последний из нашей маленькой компании замедлил шаг и примостился на траве, Эбигейл велела завязать нам с Хибики глаза.
— Дальше мы проведем вас сами. Достаточно того, что вы обе знаете, что колония находится в Исландии. Надеюсь, с этим не возникнет проблем. О вас позаботятся.
Ее ободряющая улыбка не смогла успокоить мое сердце, внезапно возжелавшее вырваться из грудной клетки. Глаз коснулась ткань, и мир утонул во тьме, а волосы неприятно сжало повязкой. Несколько волосков попали в узел и натянулись, причиняя боль. Я поморщилась, но промолчала. Всего пара мгновений, и я окажусь в месте, о котором мало кому известно, и вырванные волосы или необходимость соприкасаться с кем-то из Теней стоили знания, что вот-вот должно было мне открыться.
Руки коснулись теплые пальцы, легонько сжимая мою ладонь. Глен ободряюще провел большим пальцем по моему запястью, успокаивая, и я отдалась ощущениям. Его прикосновения были полны нежности и заботы, будто парень боялся навредить мне, испугать. Я позволила проникнуть крошечным теплым лучикам в свое сердце, надежде, что он не обидит меня, что ему можно доверять, пусть он и пытался стать одним из тех, кого я считала врагами.
Подхватив меня на руки, Глен побежал. Я чувствовала, как напряглись его мышцы, чувствовала быстрое биение сердца и боялась дышать, только бы с ним ничего не произошло. Казалось, прошла вечность прежде, чем парень бережно опустил меня на землю и стянул повязку с лица. Свет ослепил меня. Я зажмурилась, позволяя глазам привыкнуть, и прислушалась.
Вокруг царило спокойствие. Птицы пели свои утренние песни. Ночь, царящая на острове, осветилась солнцем, чего я ранее никогда не встречала. Мир переливался красками и звуками, и, распахнув глаза, я заворожено замерла, рассматривая пейзаж, открывшийся пред взором. Мы стояли посреди зеленого луга. Я вдыхала запах влажной травы, мечтая запустить в нее руки. Неподалеку раскинулся небольшой поселок. Деревянные домики выглядывали из земли, словно были частью всего пейзажа со времен рождения Земли. К ним с разных сторон жались деревья, размахивая ветками и стучась в окна, призывая обитателей проснуться. А за поселком возвышались горы с заснеженными верхушками, утопающими в тумане. Солнце, пришитое к небосводу, бросало лучи на озеро, затерявшееся среди домов, и дикие лошади склонились к воде, утоляя жажду. Крошечная вселенная, в которой сплелись воедино цивилизация и природа.
— Нас не ждали так рано, и все еще спят, — миссис Хоффман скинула плащ с плеч и повесила на ветку одного из деревьев неподалеку. — Вы можете осмотреться, пока жители страны Оз не проснулись. А я должна наведаться в одно местечко.
Женщина одарила нас улыбкой и, прихватив с собой дочь, унеслась в неизвестном направлении.
— Смотрите, крошки, — насмешливо протянул Тэймар. — Быть может, через год это место станет вашим домом.
***
Прислонившись к одному из деревьев, я вгрызлась зубами в яблоко. Сок брызнул, заполняя рот, и я прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Эвон забралась на ветку и сидела, покачиваясь из стороны в сторону. Душа насвистывала под нос задорную мелодию, и я качала головой ей в такт. Теплота и покой разлились по венам, словно расплавленные солнечные лучи. Сладкое яблоко и ветер в волосах сделали свое дело: я чувствовала себя как дома.
Поселок медленно просыпался. Из домиков выползали морты, подставляя лица солнцу, и улыбаясь друг другу, желали хорошего дня. Женщины, наряженные в милые пастушьи платья, кружили с ведрами, набирая воду из колодцев и возвращаясь в домики. Было в этом нечто волшебное, о чем я читала в книгах. Словно страна хоббитов из историй Толкиена, Крыши, поросшие мхом, каменные заборчики и яблоневые деревья. Уютная страна для непринятых, где царили мир и добро, которых так не хватало на острове.
На улицы высыпали детишки, задорно смеясь. Один из мальчишек тащил за собой по земле палку. Другой сорвал с волос девочки ленточку и, показав язык, унесся с ней, оставляя малышку рыдать. Шум, веселье и жизнь, полные радости крохи, которые еще не знали ужасов острова, не были частью Мортема. Мне хотелось, чтобы им никогда не пришлось покидать солнечную страну с пряничными домиками и бескрайним небом над головой.
— Тебе здесь нравится? — рядом со мной опустился Глен.
Его собранные ранее в хвост волосы растрепал ветер, втянув в игру. Под глазами парня виднелись черные синяки, словно тот долгое время бодрствовал без отдыха, а былая теплота во взгляде постепенно тухла. Все меньше в нем угадывался морт, с которым я познакомилась в библиотеке. Будто бы парень остался тем же, но я видела изменения, чувствовала их, и, приведший меня на остров, был незнакомцем, которого еще предстояло узнать.
Я едва заметно кивнула, переводя взгляд на горы. Облака лениво плыли по небу, цепляясь за их верхушки, и будто оставляя снежную часть себя там, неся дальше лишь впитанное солнечное тепло.
— Ты изменился, — пробормотала я.
— Все меняются. Я не исключение, как и ты, — парень распластался на траве. Он выглядел измученным, потрепанным жизнью. — В тебе тоже нечто надломилось.
— Ты это определил, забравшись мне в голову?— насмешливо спросила я.