— Айзек, все будет в порядке, — теплый голос подруги обволакивал и успокаивал. — Айви знает, что делает.
— Айви?
Я сцепила зубы. Молчать. Не произносить ни слова. Не казаться еще страннее, чем меня уже видела толпа, обступившая нас кольцом. Не подавать виду, что слышала его.
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь вообще происходит?
— Хорошо, — отчеканила Эвон, игнорируя вопрос юноши, когда я закончила. — А теперь осталось последнее. Ты должна резко втолкнуть душу в его тело. Лучше всего это будет сделать ударом в грудь. Вероятнее всего, ему будет больно, но всего на мгновение.
Я послушно уложила душу друга на ладонях. Она светилась золотым цветом, и так напоминала звезду. Жизнь Айзека зависела от меня. От одного действия, которое либо убьет его окончательно, оставив после себя лишь угольную пыль, либо вдохнет в его легкие кислород. Я на мгновение зажмурилась, собираясь с силами и умоляя вселенную, чтобы та немного подсобила мне, хотя бы раз в жизни.
— Что она собирается сделать? — голос парня дрожал.
Резким ударом в грудь, я втолкнула душу обратно в тело. Секунда. Еще одна. И еще. Пугающее молчание крошило меня изнутри, и я дрожащими руками сжимала ладонь Айзека. Только бы получилось. Прошу. Только бы все сработало.
Грудь парня медленно, даже немного лениво приподнялась, легкие наполнились воздухом, и я заметила, что все это время сама боялась сделать вдох. Трясущимися пальцами я коснулась запястья, пытаясь отыскать пульс. Сердце стучало размеренно, отбивая ритм.
— Расступитесь, пожалуйста, — послышался возглас за спиной.
Обернувшись, я заметила свет машины скорой помощи. Поспешно поднялась на ноги и принялась проталкиваться сквозь толпу. Оставаться там было опасно. Как я могла объяснить произошедшее тем, кто понятия не имел о мире, сокрытом во тьме? Вынырнув из людского потока, я бросилась бежать.
Придя в себя, я обнаружила, что сидела на крыше, которая служила пристанищем мне и Лидии во многие трудные дни. Над головой приветливо мерцали звезды, напоминая, что вселенная продолжала свое движение.
— Ты плачешь…
Я коснулась щек и удивленно обнаружила струящиеся из глаз слезы. Но губы стягивала улыбка. Искренняя, радостная.
— Откуда ты знала, что нужно делать? — прошептала я.
— Я никогда не говорила тебе, но я понимаю все языки мира. Даже морит, — Эвон пожала плечами.
Так непринужденно, словно в этом не было ничего необычного. Не сдержавшись, я рассмеялась, растирая слезы по лицу. Я спасла чью-то жизнь.Не забрала, не уничтожила, не растоптала. Меня накрыло волной неестественного спокойствия и усталости.
— Разве морты не были созданы, чтобы отбирать души?
— Ты особенная, Айви. Ты можешь многое. Ты можешь возвращать людей к жизни, если того захочешь. Только с каждым разом это все больше будет отражаться на тебе, отбирая твои силы.
Не все ли равно, если тот, кем я так дорожила, выжил? Замкнутый круг разорвался, разлетелся на куски. Грань дозволенного стерлась, и я смело ее переступила.
Я скрутилась клубочком, подложив плащ под голову, и протяжно зевнула. Этот безумный и слишком длинный день подошел к концу. Мне не хотелось думать о произошедшем. О Герде, Кигене, миссис Хоффман и мистере Мореце. О Лидии, Дилане и Айзеке. И о странностях Эвон я думать так же не желала. Мне хотелось лишь одного. Провалиться в сон и проспать как можно дольше.
Желательно — целую вечность.
Глава 26
Городская суматоха бесцеремонно ворвалась в мое мирно посапывающее сознание и нагло вытряхнула в безрадостную реальность. Тело била легкая дрожь, и окоченевшие пальцы не слушались. Влага, звенящая в воздухе, пропитала ткань, и я продрогла за ночь. Недовольно поморщившись, я разлепила веки и уставилась на брюзжащий рассвет, что солнечными лучами медленно поднимался над высотками и заливал сонные улицы. Где-то внизу возмущенно гудели автомобили, становясь неотъемлемым звеном бесконечной тянучки.
Мысли, что я тщательно упорядочивала, сбились в кучу, пытаясь перекричать одна другую, выделиться среди общего гула. Прошедший день навалился тягостной усталостью на плечи. Я протерла глаза, приподнимаясь, и окинула взглядом крышу. Эвон поблизости не оказалось, и я втайне этому порадовалась. Необходимость задавать волнующие вопросы отпала на какое-то время, и я могла обдумать свои дальнейшие действия.
К вечеру за мной придут, в этом я не сомневалась. И не то, чтобы это пугало. Страх, гнездившийся где-то под сердцем, лениво скрутился калачиком и затих, спрятав когти. Средь беспокойных слов, бьющихся о черепную коробку, ярко выделялось одно желание — увидеть Айзека. Убедиться в том, что сердце его билось, а легкие вздымались. Передать его в руки братьев и без сожалений покинуть Гринвилл.
Я поднялась на ноги и потянулась. Спина затекла, и стоило мне выпрямиться, как послышался легкий хруст встающих на место костей. Тело накрыло невероятной легкостью. Слегка размявшись, я подхватила плащ с земли и побрела к выходу с крыши.
Ступенька за ступенькой оставались позади, и я постепенно освобождала голову от мыслей. Ноги легко, даже немного задорно подскакивали, спускаясь все ниже, и губы растянула удовлетворенная улыбка. Меня объяло спокойствием и толикой безразличия. Розовые очки, что Сенат так упорно натягивал на мои глаза, рухнули наземь, и я раздавила их тяжелым ботинком. Уродливая правда, сочащаяся из неприкрытых щелей будто идеальной защиты, липла к рукам, призывая обратить на нее внимание. И я прислушивалась к каждому вдоху.
Древние, словно запуганная собачья свора, лаяли на всякого, кто приоткрывал ширму, пытаясь заглянуть на подмостки нелепого спектакля, разыгранного на потеху окружающим. Они набрасывались и терзали, высасывая силы до остатка, питались страхом и наслаждались своей властью, втаптывая в грязь любого, кто был им неугоден. Идеальные маски с треском оголяли истинные лица, и я видела таких же сломленных некогда личностей, что всячески пытались прикрыть свои изъяны притворной силой. Не было там ни силы, ни величия. Ничего. Только гротескная пустота.
Выпорхнув под прохладный ветер, я поежилась. Спутавшиеся волосы я собрала в пучок на затылке, из которого тут же выпала пара прядей. На противоположной стороне улицы виднелся таксофон, и я медленно направилась к нему, выискивая в карманах мелочь. Бросив в отверстие для монет необходимое количество, я набрала номер, который знала наизусть. После первого же гудка трубку сняли, и по ту сторону послышался тихий всхлип.
— Да?
— В какую больницу его увезли? — с ходу спросила я, не тратя время на приветствия.
Девушка глухо выдохнула, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждала, прижимая трубку к уху, и вслушивалась в звуки на заднем плане.
— Гринвилл Мэмориал, — раздался тихий шепот.
Я повесила трубку. Это было не так уж и далеко, поэтому я зашагала в сторону больницы. Толпа, окружившая меня, успокаивала. Среди людей я чувствовала себя своей, правильной шестеренкой, исполняющей предначертанную ей судьбу. Быть может, именно в этом она и заключалась, — в спасении Айзека?
Краем глаза я уловила движение неподалеку. Кто-то следовал за мнойпо пятам, сохраняя небольшую дистанцию, чтобы не потерять в толпе. Разыскать нужное лицо оказалось мне не по силам. Ускорившись, я нырнула в узенькую улочку, ожидая, что преследователь появится. Прижалась к стене, затаившись, и ждала.
Не прошло и нескольких секунд, как из потока людей вынырнули две фигуры и направились вглубь улочки. Раздавалось размеренное постукивание каблуков по асфальту, сопровождаемое тяжелыми ударами сапог.
— Знакомая ситуация, — я вышла из тени и остановилась напротив пары передо мной. — Переулок, тишина и некто, преследующий меня. Разве что за руку не притащили, — я усмехнулась.