Так непринужденно, словно в этом не было ничего необычного. Не сдержавшись, я рассмеялась, растирая слезы по лицу. Я спасла чью-то жизнь. Не забрала, не уничтожила, не растоптала. Меня накрыло волной неестественного спокойствия и усталости.
— Разве морты не были созданы, чтобы отбирать души?
— Ты особенная, Айви. Ты можешь многое. Ты можешь возвращать людей к жизни, если того захочешь. Только с каждым разом это все больше будет отражаться на тебе, отбирая твои силы.
Не все ли равно, если тот, кем я так дорожила, выжил? Замкнутый круг разорвался, разлетелся на куски. Грань дозволенного стерлась, и я смело ее переступила.
Я скрутилась клубочком, подложив плащ под голову, и протяжно зевнула. Этот безумный и слишком длинный день подошел к концу. Мне не хотелось думать о произошедшем. О Герде, Кигене, миссис Хоффман и мистере Мореце. О Лидии, Дилане и Айзеке. И о странностях Эвон я думать так же не желала. Мне хотелось лишь одного. Провалиться в сон и проспать как можно дольше. Желательно целую вечность.
=== Глава 26 ===
Городская суматоха бесцеремонно ворвалась в мое мирно посапывающее сознание и нагло вытряхнула в безрадостную реальность. Тело била легкая дрожь, и окоченевшие пальцы не слушались. Влага, звенящая в воздухе, пропитала ткань, и я продрогла за ночь. Недовольно поморщившись, я разлепила веки и уставилась на брюзжащий рассвет, что солнечными лучами медленно поднимался над высотками и заливал сонные улицы. Где-то внизу возмущенно гудели автомобили, становясь неотъемлемым звеном бесконечной тянучки.
Мысли, что я тщательно упорядочивала, сбились в кучу, пытаясь перекричать одна другую, выделиться среди общего гула. Прошедший день навалился тягостной усталостью на плечи. Я протерла глаза, приподнимаясь, и окинула взглядом крышу. Эвон поблизости не оказалось, и я втайне этому порадовалась. Необходимость задавать волнующие вопросы отпала на какое-то время, и я могла обдумать свои дальнейшие действия.
К вечеру за мной придут, в этом я не сомневалась. И не то, чтобы это пугало. Страх, гнездившийся где-то под сердцем, лениво скрутился калачиком и затих, спрятав когти. Средь беспокойных слов, бьющихся о черепную коробку, ярко выделялось одно желание — увидеть Айзека. Убедиться в том, что сердце его билось, а легкие вздымались. Передать его в руки братьев и без сожалений покинуть Гринвилл.
Я поднялась на ноги и потянулась. Спина слегка затекла, и стоило мне выпрямиться, как послышался легкий хруст встающих на место костей. Тело накрыло невероятной легкостью. Слегка размявшись, я подхватила плащ с земли и побрела к выходу с крыши.
Ступенька за ступенькой оставались позади, и я постепенно освобождала голову от мыслей. Ноги легко, даже немного задорно подскакивали, спускаясь все ниже, и губы растянула удовлетворенная улыбка. Меня объяло спокойствием и толикой безразличия. Розовые очки, что Сенат так упорно натягивал на мои глаза, рухнули наземь, и я раздавила их тяжелым ботинком. Уродливая правда, сочащаяся из неприкрытых щелей будто идеальной защиты, липла к рукам, призывая обратить на нее внимание. И я прислушивалась к каждому вдоху.
Древние, словно запуганная собачья свора, лаяли на всякого, кто приоткрывал ширму, пытаясь заглянуть на подмостки нелепого спектакля, разыгранного на потеху окружающим. Они набрасывались и терзали, высасывая силы до остатка, питались страхом и наслаждались своей властью, втаптывая в грязь любого, кто был им неугоден. Идеальные маски с треском оголяли истинные лица, и я видела таких же сломленных некогда личностей, что всячески пытались прикрыть свои изъяны притворной силой. Не было там ни силы, ни величия. Ничего. Только гротескная пустота.
Выпорхнув под прохладный ветер, я поежилась. Спутавшиеся волосы я собрала в пучок на затылке, из которого тут же выпала пара прядей. На противоположной стороне улицы виднелся таксофон, и я медленно направилась к нему, выискивая в карманах мелочь. Бросив в отверстие для монет необходимое количество, я набрала номер, который знала наизусть. После первого же гудка трубку сняли, и по ту сторону послышался тихий всхлип.
— Да?
— В какую больницу его увезли? — с ходу спросила я, не тратя время на приветствия.
Девушка глухо выдохнула, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждала, прижимая трубку к уху, и вслушивалась в звуки на заднем плане.
— Гринвилл Мэмориал, — раздался тихий шепот.
Я повесила трубку. Это было не так уж и далеко, поэтому я зашагала в сторону больницы. Толпа, окружившая меня, успокаивала. Среди людей я чувствовала себя своей, правильной шестеренкой, исполняющей предначертанную ей судьбу. Быть может, именно в этом она и заключалась, — в спасении Айзека?