«Что это?» – с усилием просила она, но только в мыслях.
«Не бойся, – сказал голос, и она ощутила что-то вроде ласкающего движения по всему телу, как будто мягкое крыло огромной птицы погладило ее сразу всю, от головы до ног. – Я не причиню тебе вреда».
Голос тоже, кажется, был мужским. Звучал он очень дружелюбно, почти ласково, и тем не менее все существо Снефрид пронизала дрожь.
«Кто ты?» – мысленно ответила Снефрид, в ужасе от самой мысли, что пытается вступить в разговор с этой сущностью. Пусть та и кажется – или притворяется – дружелюбной, но все же…
«Мы виделись, – голос усмехнулся, и Снефрид подумала, что эта сущность, кажется, молода. – И еще увидимся. Я буду тебе помогать».
По ее телу снова прошла волна ласки, а вслед за этим он исчез. Пропало ощущение, что рядом с ней под одеялом кто-то лежит, и уже казалось сном то, что он здесь был…
Проснувшись, Снефрид сразу открыла глаза и огляделась. Никого, кроме Мьёлль, в шатре, разумеется, не нашлось. Сама она плотно была укутана в одеяло, и не верилось, что кто-то мог пролезть в этот кокон, не потревожив ее. Кто-то приходил к ней во сне – уж точно, не человек. Вспоминая свои ощущения, Снефрид была уверена: ее посещал мужчина, причем молодой и приятный в обращении. Но кто это мог быть? Легче всего было отнести это посещение к пустым снам, но в это Снефрид совсем не верила. Она совершенно ясно помнила то ощущение: тесные объятия невидимого гостя, каким-то образом охватившие все тело сразу, несли ей тепло и защищенность, обещали полную безопасность. Этот приветливый голос, ощущение близости дышали каким-то родственным чувством, будто они с этим существом были тесно связаны чем-то общим. Все приходившие в голову догадки выглядели несостоятельными, и скоро Снефрид отказалась от них: не стоит копаться в домыслах, когда истина, вероятно, скоро обнаружится. Гость из полусна обещал помогать ей, а значит, они еще встретятся, и она узнает о нем больше.
Когда Снефрид выбралась из шатра, уже миновал полдень, солнце заливало прибрежные луга. Близ кораблей почти все спали, Лейви и пятеро его товарищей легли перед ее шатром, будто сторожевые псы у хозяйского ложа. Сегодняшний день отводился для отдыха после переходов – на Дневном острове всегда устраивалась первая в этом пути дневка. Одни улеглись на кораблях, другие на подстилках прямо на земле у костра – привычных путешественников не смущала жесткая земля, лишь бы с неба не капало. Летом, как сказал Асвард, здесь чаще всего погода солнечная.
Разбудив Мьёлль, Снефрид отыскала поодаль от стана прикрытую кустами заводь, где они обе смогли окунуться в море. Расчесав волосы, она заново заплела косы и вернулась в стан посвежевшая и довольная. Там обнаружилось оживление: часть людей проснулась и плескалась в море, двое свежевали барана, подвесив тушу на стойку из жердей.
Откуда баран взялся, скоро стало ясно. Возле Асвардова шатра обнаружился Хлёдвир и с ним незнакомый мужчина в нарядной рыжевато-красной шерстяной рубахе и коричневом, сложенной вдвое плаще, накинутом на плечи и застегнутом крупной бронзовой застежкой. Кивнув им на ходу, Снефрид ушла в свой шатер привести в порядок вещи, а когда снова вышла посидеть на солнышке, возле шатра ее ждало целое посольство: Асвард – с несколько озадаченным видом, Хлёдвир – с видом тайного торжества, и тот незнакомец – явно растерянный. По сторонам от входа в шатер стояли Лейви и Хамаль, опираясь на копья и всем видом давая понять, что охраняют сокровище. В глубоко посаженных, узких, темных глазах на скуластом лице Лейви Снефрид ясно различила усмешку. Его только забавляло то, что Снефрид стали принимать за Фрейю. А вот Асвард явно не знал, как к этому отнестись.
– Э … Госпожа, – Асвард не решил, каким именем уместнее ее называть, и произносил это слово как имя. – Вот этот человек, – незнакомец поклонился, – Сигфус Барсук, здешний бонд, очень просит… очень хочет с тобой побеседовать…
– Просит Госпожу Ванадис уделить ему часть ее драгоценного времени для небольшой беседы, – с явным удовольствием подхватил Хлёдвир. – Если только она не занята более важными делами. Великая нужда посетила их дом, и никто, кроме госпожи Фрейи, не может ей помочь! Но для богини не составит труда сотворить то, что смертным рукам не под силу!