Зеленый, золотой, красный, синий и другие цвета, названий которых Нейл не знал, смешивались, кружились, составляя то один, то другой узор. Как хотелось бы Нейлу снова взять эту вещь в руки и посмотреть на нее подольше. Это была красота сама по себе, в чистом виде, и даже больше, чем красота: сердечность. Взять бы ее в руки и принести Мелани… Нейл вертелся на жесткой узкой койке, поворачиваясь к стене из ободранных бревен.
— Выходи! — грозно велел Козберг, распахнув дверь. Работе немедленно повиновались.
Нейл вышел вслед за Ханнозой и увидел во дворе все население участка. Младенцы протестующе кричали на руках у матерей. Ребятишки стояли нахмуренные и удивленные. Сам Козберг, держа шапку в руках, застыл во главе семейной группы Верующих лицом к человеку в длинном сером плаще поверх обычной тусклой одежды поселенца.
Незнакомец стоял с непокрытой головой, его всклокоченные волосы были такими же серыми, как и плащ, и было трудно разобраться, где кончаются волосы и начинается ткань. На заросшем бородой лице приклеен острый, как клюв, нос и удивительно бледные, с красным ободком, глаза. Один глаз все время слезился, слезы капали на широкую бороду и блестели на ней.
— Грешники! — щелкнул голос, такой же повелительный, как у Козберга. Заметный трепет пробежал по линии Верующих при этом обвинении. — Темная Сила пробралась на этот участок, чтобы поставить свою ловушку. Тьма тянется только к тьме… Ваше Небо закрыто облаками!
Одна из женщин застонала. Два ребенка захныкали. Человек в плаще поднял голову к небу, которое действительно было облачным, более сумрачным, чем обычно бывало по утрам, и запел, вернее, захрипел, как ржавая пила, песню. Слов ее Нейл не понимал.
Все еще глядя в небо, незнакомец повернулся к лесу и тяжело пошел по направлению к нему. Верующие потянулись за ним. Мужчины шли впереди, но Нейл присоединился к рабочим, которые держались в тылу.
Конечно, это было всего лишь совпадением, но облака на глазах сгущались, жара спала, и откуда–то поднялся холодный ветер. Он подгонял их, пока они шли на поляну, где был найден клад.
Настоятель трижды обошел блестящую кучку, лежащую на земле, взял топор, которым раньше работал Ласья, и протянул его Козбергу. Хозяин участка перевернул инструмент лезвием вверх и стал бить тяжелым обухом по драгоценным предметам, превращая их в неразличимую массу мелких обломков и пыли. Настоятель в это время продолжал пение. Когда Козберг отошел, старик вытащил из–под плаща бластер старого образца и прицелился в груду осколков. Ослепительный луч ударил по мишени, и зрители попятились от жара вспышки. Все, что осталось от клада после жестокой расправы, ушло в землю Настоятель повернулся к Козбергу.
— Вы все будете очищаться, будете искупать свой грех, будете ждать!..
Хозяин участка кивнул косматой головой.
— Мы будем очищаться, будем искупать, будем ждать…
Они снова образовали процессию и пошли назад через поля. Тейлос первый спросил у одного из старожилов:
— Что будет дальше?
— Только одно, — ответил ему ветеран Бринхольд. — Ляжем спать на пустое брюхо. Ласья, почему ты не помешал этой вонючей мессе? Зачем ты навел старика на эту очистительную работу?
— Да уж, — хором поддержали его товарищи. — Теперь мы должны поститься, пока они умиротворяют Небо!
Ласья пожал плечами.
— Вы же знаете Закон. Лучше пару деньков поголодать, чем получить полную выучку.
— Знаете, он прав, — поддержал Ханноза. — Просто нам не повезло, что мы нашли это здесь. Около двух лет назад сам Козберг наткнулся на такой клад.
Нейл повернулся к нему.
— Здесь же?
— Да. Козберг искал свою дочь. Она была странной девочкой и вечно убегала в лес, когда ей удавалось вырваться из дома. Говорили, что у нее с головой было не в порядке, — спокойное лицо Ханнозы приняло неповторимое выражение. — Я бы сказал, что у нее был атавизм — возвращение к тому состоянию, в котором этот народ находился раньше, до того, как стал Верующим. В моем мире ходили необычные сказки о том, что прежде существовала другая раса! Когда же захватчики отняли их землю, люди этой древней расы ушли в тайное укрытие. Время от времени они приходят в дом, где есть новорожденный, и крадут ребенка, оставляя на его месте своего.
— Зачем? — спросил Нейл. На него накатила волна такого же странного возбуждения, что и тогда, когда он думал о спрятанном стержне.
— Кто знает? Может, для обновления их умирающей крови? Во всяком случае, подменыш, как называли оставленного ребенка, был чуждым и странным и обычно рано умирал. Эйли не походила на остальных Козбергов, так что вполне могла быть из другой расы.