Интересно в этом отношении сообщение Стеллы Элиасберг[46]:
«Когда в начале 30-х годов возник кружок бывших воспитанников, начался разлад. Некоторые критически относились к воспитательным методам Корчака. Я помню одно кружковское заседание. Его вел cын бывшей интендантки «Дома сирот». После многих выступлений слово взял подросток, исключенный в свое время из интерната. Он обрушил на Корчака целый поток обвинений. Потом выступил другой подросток, когда-то любимец интерната. Он упрямо спрашивал Корчака: «Зачем вы нас измеряли да взвешивали, если потом оставили без помощи, обреченных на бессмысленную борьбу за существование?»
Последним взял слово Корчак. Он говорил как наставник, без горечи, без обиды. К сожалению, я не могу точно передать все, что он говорил, но содержание речи запомнила хорошо:
«Счастливый человек доброжелательно относится к другим людям, всем улыбается и рад помочь каждому. Человек, которому живется плохо, не себя в первую очередь считает виноватым, не общие условия, а своих близких. Если у него есть родители, то он обижается на них. Сирота — на воспитателей. После окончания школы неудачники ругают своих учителей. Не понимают, что в период безработицы даже высококвалифицированные специалисты не находят применения своим силам и способностям, нередко меняют профессию, тяжело борются за жизнь. А что уж там говорить о 16-летних подростках, неопытных и никому не нужных! Вы говорите, что я плохо вас воспитывал, не подготовил к трудностям жизни? Зачем вас измерял и взвешивал? „Дом сирот“ — это не просто воспитательный дом для более чем ста сирот, это научная лаборатория, опытный участок для других воспитателей. Если в „Доме сирот“ у детей при нормальной диете прибывает 146 фунтов веса в течение года, а в другом воспитательном доме, где столько же детей в том самом возрасте, — результат 73 фунта, то здесь кто-то нас обворовывает: кухня, интендантка или снабженцы. Если среднее время сна на каждого ребенка в „Доме сирот“ составляет 8 часов 30 минут, а в другом интернате, где я проводил исследования, — 7 часов, то условия для жизни там хуже: жаркие или слишком холодные спальни, плохой воздух, и воспитанники неважно себя чувствуют. Впрочем, разные бывают причины, но что-то там не в порядке. То же самое можно сказать относительно роста детей, их успехов в учебе и т. д. Сравнительная лаборатория нам нужна.
А какой уж там грех — взять хилый, слабый росток и вырастить из него дерево? За несколько лет оно окрепнет, наберется сил, а мы будем ухаживать за ним, пока оно не выпрямится и не поднимет высоко свою крону. Мы развлекали вас, кормили, учили. Простите нас, если мы где-то ошибались — мы тоже учимся. Нашим оправданием является то, что мы хотели создать вам лучшие условия для развития, но, может, не всегда это получалось. Положение в стране мешает молодежи нормально учиться и находить соответствующую работу. Не забывайте и о другом: те среди вас, которые устроились хорошо, редко обращаются к нам и не нуждаются в нашей помощи. Приходят только те, которым не посчастливилось в жизни, чтобы свалить на нас всю вину. Я не обижаюсь за это — понимаю вас. Но и вы подумайте: всем ли, у которых есть любящие родители, везет в жизни?»
Стелла Элиасберг дописала:
«Так сказал Корчак. От себя я добавлю, что наши воспитанники не представляли себе, что такое сизифов труд, совершаемый „Домом сирот“. Как можно упрекать Корчака за то, что он плохо подготавливал нас к жизни и сам был к ней неприспособлен? Еще до войны многие из нас активно участвовали в общественной жизни Польши, заседали в разных комиссиях, сотрудничали с руководством „Дома сирот“ и „Нашего дома“. До самой войны продолжалось это сотрудничество. Многие из воспитанников стали сотрудниками интерната и с полной отдачей сил работали на благо детей. Такие, как Бурштын, Гарри, Цyкep, Ашова и другие, трудились вместе с Корчаком. Не следует забывать, что многие среди них, оказавшись на „арийской“ стороне, присоединились к движению Сопротивления и помогали „Дому сирот“ выстоять в тяжелых условиях гетто. Оставшиеся в живых продолжают честно трудиться для процветания новой Польши. А те, которых судьба забросила далеко от родины, тоже нашли свое место в жизни».