Следует задуматься о другом. Почему этот миф о смерти так живуч? Что породило его? Отчаяние? Трудно сказать. За годы войны и оккупации Польша понесла огромные жертвы, потеряла почти шестую часть своего населения. Миф о Корчаке защищал право на подвиг. И жажда подвига охватила души поляков после поражения в войне с Гитлером в 1939 году. Оправдать живых перед мертвыми. Борьба с коварным и сильным врагом заставляла не соглашаться с тем, что напрасно погибли шесть миллионов.
Миф о Корчаке — это путь к подвигу и раздумье о смысле жизни. Это голос целого поколения поляков того времени. Миф выражает чувство единства с теми, кто пал жертвой фашизма. Корчак чувствовал себя заодно с ними. Он лишен был какого-либо расчета, кроме веры в справедливость. Так Корчак учил нести тяжелый крест человеческого достоинства.
Как жить, если нет будущего? Гитлеровцы его уничтожали, убивая детей. И Корчак, великий жизнелюбец, остается с детьми, чтобы до последней минуты сохранить в них чувство жизни, чтобы заслонить их от ужаса смерти. Вполне возможно, что немецкий офицер предложил Корчаку свободу. А ему легче было умереть, лишь бы не оставить детей одних перед лицом смерти.
Трудно миф о Корчаке отделить от правды. Трагический героизм этого мифа нашел отражение в многочисленных произведениях художников, скульпторов, писателей, вошел в национальное сознание поляков, стал мерой человеческой чести.
Теперь можно спорить, где здесь правда и где миф и было ли предательством, если бы Корчак оставил детей. Возможно, никакого преступления и не было бы ни с точки зрения здравого смысла, ни с юридической стороны. Надо помнить о другом: мог ли Корчак бороться, выйдя из гетто? Конечно, нет. Он был серьезно болен. Можно ли было тогда оправдать его «бегство»? С точки зрения самого Корчака — нельзя. Лучше умереть вместе со всеми, чем бороться только за свое право жить. И он до конца остался верен своему человеческому долгу.
У Корчака первая и последняя любовь — жизнь. Любовь к человеку отвергает всякое насилие над человеком. Никакое насилие не совершается во имя любви. Только любовь изменит мир, сделает его добрым и разумным. Корчак первый поставил эту проблему перед человеческим сознанием. Только недавно она нашла путь в литературу о воспитании.
— В таком случае миф о смерти принижает действительный образ Януша Корчака, — возражает Казимеж Дембницкий. — Миф о смерти — это как памятник без человека. Нельзя понять Корчака, если не избавиться от излишних мифов о нем. Не все было так, как говорит легенда, иначе можно обвинить и Корчака в том, что он предал детей, отказавшись своевременно вывести их из варшавского гетто, что ему просто помешала старческая блажь и он дотянул до того времени, когда спасти их уже было нельзя. И caм погиб вместе с ними...
Только почему он выбрал смерть?
Вероятно, со времен иродова избиения младенцев в Вифлееме не было зрелища более ужасного, чем эти дети, отправлявшиеся с Корчаком на экскурсию в деревню, а на самом деле в газовую камеру. Что-то не вяжется это с Корчаком, который, вместо того чтобы спасать детей, обрекает их и себя на мученическую смерть ради какой-то блажи: то ли упрямства, то ли амбиции, что он лучше знает, как надо поступать.
Это миф, и ничего больше. Он не вяжется с правдой о Корчаке, но он говорит о другой правде, — о правде исторической: польский народ жил тогда идеей самопожертвования, смело заявлял врагу о чувствах собственного человеческого достоинства и национальной гордости.
Миф говорит о непреходящих человеческих ценностях — о долге, верности, мужестве, которые имеют прямую связь с корчаковским учением о человеке, с корчаковской философией воспитания.
Корчак верил, что своим пребыванием в «Доме сирот» он сохраняет жизнь детям в гетто, способствует развитию их личности, воспитанию в них тех человеческих качеств, которые противостоят злу и насилию.
Длительное время мешал обман, коварные уступки нацистов, которые делались «Дому сирот» Корчака. К тому же не было возможности дать укрытие всем, кто мог бежать из гетто. Все Корчак учел, обо всем знал и строил свои планы — остаться с детьми, помочь им выжить и дать стимул морального роста.