Сама же Настя в окно выглядывала, в нетерпении и тревоге великой ожидая возвращения Олеси. Февраль так стремительно ее увел… Увидев шагающую по снегу парочку, выскочила на улицу и обнимать Милаву кинулась.
– Ох, как же я испугалась за тебя! – с облегчением выдохнула она.
– Все обошлось… пока, – сглотнула Милава, по старой привычке стремясь скрыть свой страх и казаться спокойной.
Но не успели девушки дружно пройти в коридор, как почувствовали непонятный толчок, словно порыв ветра налетел. Да какой! Дом Бабы-Яги затрясся, казалось, еще миг и развалится по бревнышку. С потолка посыпалась мелкая труха, оконные стекла задребезжали, готовые вот-вот треснуть, а стеллажи в лекарской и вовсе попадали. Перепугавшиеся девушки прижались друг к дружке, пережидая неожиданную напасть. Что это?!
– С вами все хорошо? Не пострадали? – первой в себя пришла Милава и сразу забеспокоилась о Стражнице и соклановке.
– Нет, только испугались немного. Что это было? – выдохнула Настя.
– Одна из печатей пала, – нахмурившись, ответила Ведунья. И они с Милавой многозначительно переглянулись. Началось!
– Как пала?! – ахнула Настя, испуганно прижимая руки к груди. Помнила она, какую важную роль для безопасности мира сказочного имеют печати эти. – Какая именно?
– Та, что в Драконьих горах находилась, – прислушавшись к чему-то, ответила Олеся, продолжая хмуриться. – Пусть и предупреждены мы были, а тревожно мне. Вдруг помощь моя нужна, а я вас одних оставить не могу.
– Не думаю, что в вашем доме нам что-нибудь грозит, – поспешно заверила ее Милава, в душе отчаянно переживая за Яромира: в гуще событий он. – Мы урок получили. Все двери и окна закроем, никого не впустим и сами не выйдем. Вы только отправляйтесь туда. Чую, сейчас Месяцам любая помощь понадобится. И пострадавшие наверняка есть…
Очень хотелось Милаве и самой на помощь броситься, но понимала девушка, что больше вреда от решения такого будет. Настя рядом нервно переминалась с ноги на ногу, всматриваясь в лица собеседниц.
– Ты не понимаешь, – печально качнула головой Олеся. – Если печать пала, то в наш мир не только порождения колдовства темного явиться могут, но и их хозяева. Не смею я так рисковать! Тех защитной магией, на дом мой наложенной, не сдержать. Это не гончие.
– А ты не бойся, Ягушенька, я догляжу за ними, – неожиданно прозвучал позади них журчащий голос. – А вскоре и сестры мои подойдут. Я ближе всех оказалась.
Резво обернувшись, Олеся почтительно поклонилась и ответила кому-то невидимому:
– Благодарствую за помощь, Весна-Матушка, как раз вовремя пришлась она!
Милава с Настей вопреки ситуации с огромным любопытством уставились туда, откуда слышали незнакомый дивный голос, что звучал как ручей бойкий – задорно и в то же время ласково. А едва Весна шагнула из-за двери, Спутницам Месяцев зимних представилась возможность рассмотреть одну из сестер.
В первое мгновение Милава даже решила, что это розыгрыш, настолько юной выглядела Весна в своем зеленом летящем платье, словно сотканном из солнечных лучиков, и венке из ландышей. Светло-русая толстая коса, перевитая жемчужной нитью, подчеркивала хрупкий стан красавицы, а зеленые глаза таинственно и весело поблескивали из-под густых ресниц.
– Так вот вы какие, новые Спутницы племянников моих, – с любопытством оглядев девушек, улыбнулась Весна. – Хороши, нечего сказать. Повезло Дмитрию и Яромиру.
– Благодарим вас, – хором откликнулись девушки, наконец отмирая и склоняясь в поясном поклоне. Смутились обе от комплимента из уст такой неземной красавицы, растерялись.
– А ты поспеши, Ягушенька, поспеши, – напомнила Весна Ведунье. – Твоя помощь там ой как понадобится. А за хозяйством твоим и домочадцами мы с сестрами приглядим. Спутниц в обиду не дадим.
Еще раз поблагодарив Весну, Олеся наказала девушкам не беспокоиться и ждать и моментально исчезла в портале. А у Милавы сердце защемило от страха за Месяца своего. Как ни удивительна была встреча с Весной, а тревога не отпускала.
«Что-то нас всех ждет теперь?»
Глава 21
Сообразив, что нападение на Милаву – обман, призванный отвлечь его от чего-то более важного, Январь переместился в вихре снежном, оставив вместо себя друга верного, под личиной спрятанного. Понимал он, что непросто это для Кощея, такое безвольное подчинение, но ситуация не располагала к мягкости. По праву хозяина зимнего раньше других магов почувствовал Январь тьму надвигающуюся. Словно сдавило мир сказочный со всех сторон тисками невидимыми, грозя расколоть на мелкие осколки и все живое погубить. Посох в руках Яромира загудел от силы магической, Месяцем призванной.
«Вот и помог Олесе с оборотническим обрядом», – в сердцах покачал головой Январь, сетуя на очередные козни Абрахсиса, мешающие доброе дело сделать, Серому и деткам его жизнь новую подарить.
Невероятно трудно было Месяцу. Приходилось ему незримо присутствовать на поляне за собственным домом, контролируя встречу с кузнецом, и чутко прислушиваться, где стена, мир ограждающая, не выдерживает давления. Ведь там и прорыв будет.
Со стороны посмотреть – замер Январь где-то в непроходимых Драконьих горах на краю крутого уступа и стоит, не шелохнется. Лицо неподвижное, глаза прикрыты. Вот только по всему миру сказочному волна холодная прокатилась, снежинки редкие да крупу снежную рассыпая. И с каждым снежным творением Месяц связь держал, ощущая пространство вокруг него, наблюдая. Чувствовал он сейчас каждый камешек, каждое дерево, каждую зверушку и, конечно, каждого жителя. Все под контролем держал, еще и за Милавой приглядывал.
Чувствовал Стражей, в таком же ожидании тревожном границы мира патрулирующих; братьев двоюродных, по землям своим дозором блуждающих, даже Царя Морского чувствовал! И в подводном мире насторожились, волна холода, прокатившись, сигналом жителям всего мира стала. Кто поопытнее и посмышленее, за вилы взялись да огонь развели жарче – факелом горящим в морду получить и нечисти неприятно. Замер в ожидании мир сказочный, от города мороженщиков до русалок морских.
Услышал Яромир, морозцем вокруг возлюбленной растекаясь, и слова Олега Корыстышевского, сказанные Спутнице его напоследок. Услышал вовремя. Едва истаял след от портала в мир за Гранью, как все чувства Месяца словно кипятком окатило. Болью отозвались в нем многочисленные удары – тьма рвалась напролом. Со всех сторон!
«Началось».
Реагируя на опасность, переместился в то место мира сказочного, откуда отчетливо повеяло злом. Оказался Яромир на морском побережье, недалеко от рыбацкой деревушки. От домов доносились крики, плач и грозный рык гончих, кое-где начинали разгораться пожары. И Месяц поспешил на помощь людям.
Его глазам предстала ужасающая картина разрушений и смерти. Едва успев прорваться в мир, гончие колдуна темного уже зверствовали, нападая на рыбаков. Кому-то удавалось сбежать, кому-то зарубить тварь, но по большей части несчастные не могли сопротивляться свалившейся на них напасти.
Заприметив, как одна из гончих наступает на годовалого малыша, потерявшегося в общей сутолоке, Яромир бросился к нему, успев перегородить дорогу чудищу своим посохом. Отпрыгнув назад, гончая недовольно рыкнула, но Январь послал в нее поток своей силы, не позволяя перейти в наступление.
Подхватив на руки плачущего ребенка, он стал продвигаться к тому дому, в котором укрылось большинство населения. Гончие, почуяв его силу и распознав в Месяце угрозу великую, прекратили гоняться за людьми.
Сбившись в стаю, чудища колдуна темного взвыли и бросились в сторону Января. Не решившись использовать посох в полную силу, зная, что пострадают и люди, Яромир ловко уклонялся, отвечая хлесткими потоками магии. Малыша он передал подбежавшей женщине и после этого принялся методично уничтожать хищных тварей, одновременно «прощупывая» окружающее пространство в поисках места прорыва. Важно было ликвидировать дыру в защитной стене, иначе гончие повалят сплошной волной.