Тяжелая физическая работа, психологические испытания, которые переносили юноши, навсегда оторванные от родной среды и нелегко осваивавшие чуждый им язык и нормы религии и культуры, мало способствовали физическому и психическому здоровью новобранцев. Выживали сильнейшие. Среди аджеми огланов был довольно высок процент смертности. В султанских указах XVI в., предписывавших представить рекрутов на ту или иную службу, нередко сообщается о высвобождении мест службы из-за смерти аджеми оглана. Так, в указе от 1568 г. на имя янычарского аги говорится, что в связи со смертью аджеми огланов, работавших в султанских садах Эдирне в качестве бо-станджи, о чем было сообщено письмом бостанджибаши Эдирне, для садовых работ требуется 72 оглана, в связи с чем на эту службу призывалось 72 аджеми оглана, работавших в Анатолии «у турка»149. В те же султанские сады Эдирне, согласно указу от 1572 г., потребовалось 54 аджеми оглана — «вместо умерших», а в 1577 г. 67 огланов — «вместо умерших и сбежавших»150.
Другой султанский указ от 1565 г. на имя янычарского аги гласит, что в связи со смертью аджеми огланов, занимавшихся стиркой белья в султанском дворце, для исполнения этих работ требуется 5 аджеми огланов. В указе от 1564 г. говорится о смерти 7 аджеми огланов-прачек151. О высвобождающихся местах службы аджеми огланов по причине их смерти пишет и анонимный автор трактата о янычарском корпусе152.
Многие аджеми огланы пытались спасти себя от ненавистных им работ с помощью бегства. Это видно из многих указов, в том числе из указа на имя кадия Йенишехира от 1560 г., в котором сообщается, что аджеми огланы, набранные в каза Йенишехира, находясь в ученичестве у султанского кумашчи (мастера-ткача), бежали в свои родные места153. О бегстве аджеми огланов сообщает также автор «Мебде-и канун»154.
Общая численность аджеми огланов известна нам по разным источникам для разных периодов. Она не была постоянной. Венецианец Константино Гарцони, сопровождавший в качестве частного лица венецианского посла в Стамбул в 1572 г., сообщает, что всего аджеми огланов насчитывается по меньшей мере 6 тыс. Он очень нелестно отзывается об их поведении, называет их распущенными и отмечает, что аджеми огланы «стремятся причинить неприятность всякому [человеку], какой бы нации или звания он ни был, что в значительной мере допускается их начальниками». Гарцони замечает, что аджеми огланы «даже наглее, чем сами янычары»155.
Некоторое число аджеми огланов, в нарушение закона, попадало в слуги к султанским сановникам. Практика эта не являлась официальной и осуждалась. Автор «Мебде-и канун» приводит рассказ об одном аджеми оглане, который, служа в доме у столичного чиновника, не знал в лицо своего главного начальника, Стамбульского агу. Попавшись на этом, он был строго наказан156.
После прохождения службы в корпусе аджеми огланов в течение нескольких лет (срок службы мог колебаться) молодых людей наконец зачисляли в янычары, назначая им соответствующее жалованье. Этот выход на военную службу обозначался словом «чыкма» (от тур. чыкмак — выходить). Занесенные в янычарские дефтеры новички первоначально должны были прислуживать «старослужащим». В указе от 986 г. х. (1568/69) на имя янычарского аги говорится, что в связи с тем что отправляющимся в Каир янычарским яябаши, бёлюкбаши и подчиненным им янычарам требуются слуги-(хизметкяры), необходимо зачислить в янычары 40 аджеми огланов157. Константин из Островицы также сообщает, что при поступлении на службу в янычары «младший должен служить старшему»158.