Она не заметила, как старческие губы слегка тронула улыбка – былой уверенности в голосе строптивицы уже не слышалось.
– Восемнадцать лет назад прежнему султану из Грузии привезли в подарок красавицу. Ох и строптивая была! Все твердила, что ей здешняя жизнь ни за что не понравится. Но попробовала и… родила султану сына Селима.
Что-то в голосе старухи подсказало Эме ответ на вопрос, о ком речь.
– Это Мирхишах?
Собеседница тихонько рассмеялась:
– Не Мирхи, а Михри. Михри значит «луна». Запоминай. А еще запомни, что нужно добавлять слово «Султан» – это вроде королевы. Ты же не скажешь просто Мария-Антуанетта, обязательно добавишь «королева» или «Ее Величество».
– А шах разве не означает «правительница»?
– Шах значит «лицо», «личность». Михришах – Луноликая. А просто шах – правитель, лицо на троне. Но это у персов, у османов – султаны.
Так незаметно началась ее учеба. Старуха, которую называли игривым девичьим именем Далал, что значит «кокетливая», всегда была рядом, и стоило заметить хоть малейшие поползновения подопечной к суициду, напоминала, что пострадают все вокруг.
Но тогда она едва успела рассказать о Михришах, как утлый кораблик остановили. К ним приблизилось какое-то судно побольше, явно с проверкой. У Эме внутри затеплился огонек надежды: может, удастся привлечь к себе внимание и выбраться из плена?
Далал сделала ей знак, чтобы прикрыла нижнюю часть яшмаком – полупрозрачной тканью, и похлопала по руке:
– Сиди на месте, я сейчас вернусь.
На палубу их скорлупки прыгнул рослый человек, одетый в форму со странным головным убором – позади висела длинная белая часть, как у ночного колпака пожилых мужчин. Старуха с достоинством приблизилась к нему, что-то объяснила, тот недоверчиво выслушал и двинулся к стайке служанок, сидевших подле Эме.
У Эме невольно участилось дыхание – было заметно, что у проверяющего и Далал отношения не лучшие, они явно были знакомы, но не дружны. Может, этим воспользоваться? Вдруг этот человек поможет добраться до французского судна?!
Мужчина шагнул ближе, сразу выхватив взглядом из закутанных в ткани женщин фигурку француженки. Это было несложно, девушки держались от нее хотя и близко, но на некотором расстоянии. Эме вскинула глаза, закрыть лицо заставили, но смотреть-то ей никто не запрещал.
У проверяющего почти русые волосы и такие же усы. Он не турок! Хотя форма явно не европейская. Эме лихорадочно соображала, как заговорить, понимает ли этот человек по-французски, ведь Далал сказала, что здесь многие понимают.
Но тут их глаза встретились – пронзительно синие девичьи и серые стальные мужские. И от этой стали внутри у Эме все похолодело. Даже если бы человек протянул ей руку и сказал, что отвезет на Мартинику, девушка свою не подала бы. Не отвезет, скорее бросит в море, едва за эту руку взяв. Женоненавистник, для которого женщины разве что тело для утех.
Их перегляд длился всего мгновение. Эме глаза опустила и лицо прикрыла плотней. И все же он был готов схватить Эме и выдернуть из стайки служанок. Девушка невольно сжалась, решив сопротивляться. Но тут в разговор снова вступила Далал, теперь старуха не объясняла, она напирала на проверяющего, бросая ему в лицо гневные фразы почти визгливым голосом. Человек был вынужден отвлечься от Эме, которая поспешно спряталась за спины служанок.
Это выглядело смешно – невысокая, щуплая Далал защищала своих подопечных, словно орлица птенцов, она наступала на мужчину, буквально оттесняя того к борту, размахивала руками, показывая то на небо, то на берег, к которому плыли.
Наконец мужчина сдался. Махнув рукой, он ретировался на свое судно, а их кораблик продолжил движение.
Далал подсела к Эме, тихонько похлопала девушку по руке:
– Правильно сделала, что к Кубату за помощью не бросилась, этот не поможет.
– Кто он?
– Ага – янычар. Я тебе потом о нем расскажу. И послушай меня: для тебя единственная защита – это твоя красота, но и беда тоже. Если будешь умной, то сможешь добиться высокого положения в серале.
– Не нужно мне ваше положение, я домой хочу!
Старуха ничего не ответила, только сочувственно посмотрела.
Ага – янычар… Нужно запомнить. Слово «янычар» прозвучало очень грозно. Эме вспомнила, что ага означает что-то вроде «старший» или «начальник», и «янычары» она тоже слышала. Каждый раз женщины, произносившие это название, почти с испугом оглядывались, словно само слово могло вызвать присутствие злого духа. Решив расспросить подробно, Эме попыталась рассмотреть, куда они плывут – вдруг придется удирать, а она даже не представляет, в какую сторону бежать.