Согласно буддийским канонам, бодхисаттва – это просветленный человек, который отказывается от нирваны, чтобы помочь всем людям достичь просветления. Бодхисаттвы «сближают» людей с буддой, приходят к ним на помощь по их зову. Бодхисаттвам помогают архаты, т. е. святые, которые достигли познания основополагающих истин бытия и распространяют учение буддизма среди масс населения.
В Японию буддизм занесли китайские и корейские монахи. Многие из них создавали на Японских островах свои секты. Между сектами развернулась борьба на почве доктрин хинаяны и махаяны. Последняя воспринималась японцами как более приемлемая, поэтому повсюду стали возникать махаянистские храмы. Число монахов росло так быстро, что император Камму, опасаясь монашеского «нашествия», в 794 г. перенес свою столицу из Нары в уезд Уда.
Новая столица получила название Хэйан. Она просуществовала до 1191 г. (на этом месте теперь находится город Киото). Наиболее значительной особенностью этого периода было распространение влияния буддийских сект тэндай и сингон.
Секта тэндай (по-китайски тянь тай) появилась в Японии в 754 г. Ее основателем был японский священник Сайте, прошедший обучение в Китае. В 827 г. ему посмертно присвоили звание Дэнгё Дайси (Великий учитель). Сайте проповедовал доктрину махаяны, согласно которой сущность Будды находится в каждом, кто стремится к самосовершенствованию и хочет стать бодхисаттвой. Для этого, учил Сайте, надо пройти специальные испытания и обучение.
Секта сингон (от китайского чжэнь янь – «истинное слово») была основана монахом Кукаем (774-835). Согласно его учению, безграничная вера в Будду ведет людей от мирских забот к спасению. Отличительной особенностью секты явилась ярко выраженная терпимость в отношении синто. Секта примиряла приверженцев синтоизма и буддизма, удерживала своих сторонников от выступлений против синтоистских божеств. Синтоистские священники, в свою очередь, не настраивали прихожан против буддистов. Вскоре на секту сингон стали смотреть как па ветвь буддизма в синтоизме. В результате в 937 г. в японском синто выделилось своеобразное направление, которое получило название рёбу синто, т. е. сипто-дубль, объединяющее в себе две религии.
В течение XII столетия в Японии возникли четыре другие буддийские секты – дзёдо, синею, нитирэн и дзэн. Последняя оказалась наиболее влиятельной. Именно этой секте удалось не только в какой-то степени привлечь к себе приверженцев других сект буддизма, но и оказать серьезное воздействие на формирование национальной психологии (о чем речь пойдет в гл. III). Вместе с тем заметное влияние на психологию японцев оказала секта дзёдо, усиленно проповедовавшая амидаизм.
Известно, что в сутрах махаяны будда Амида (властитель рая) упоминается наряду с другими многочисленными буддами. В китайском буддизме будда Амида стал известен с VI в. Что касается Японии, то мнения исследователей расходятся, и поэтому трудно здесь назвать какую-либо дату или период. Тем не менее все известные секты японского буддизма, начиная со средних веков, проповедуют преклонение перед Амидой.
Культовая практика амидаистов известна в Японии под формулой нэмбуцу (наму амида буцу). Достаточно, например, умирающему десять раз повторить эту формулу – молитвенное восклицание, как якобы явится Амида и облегчит его страдания. Если то же самое проделает женщина, она может переродиться в мужчину. Наиболее ярые приверженцы Амиды обращаются к нему по многу раз в день: «Доброе утро, Амида!», «У меня недомогание, Амида», «Не будет ли дождь, Амида?», «До свидания, Амида!» и т. д. Обращение к Амиде постоянно совершенствовалось и утончалось. Один из лидеров секты дзёдо утверждал даже, что он ежедневно по тысяче раз обращается к Амиде.
Преклонение перед Амидой вошло у многих японцев в привычку, повлияло на их поведение, языковое общение, взаимоотношения. Процедура нэмбуцу превратилась в Японии в своеобразную систему психической регуляции. Хорошо известно, что если долго и упорно твердить себе какое-нибудь приказание или запрещение, то результат непременно скажется – мы внушим себе определенную норму поведения. В современных условиях психологи некоторых стран широко применяют метод самовнушения при отучении людей от вредных привычек (курения, употребления наркотиков и т. д.). Японцы же давно практикуют то же самое, следуя предписаниям буддизма.
Высшая цель японского буддизма, отмечает японский исследователь Кисимо Хидэо, – освобождение человека от страданий. Большинство из них, подчеркивает он, связано с трудностями, возникающими в окружающем мире. Но эти трудности становятся реальным страданием только в том случае, если воспринимать их в качестве страдания. Ключ к преодолению жизненных страданий в самом человеке. Японский буддизм, сосредоточивая внимание на внутренних проблемах человека, рекомендует рациональный подход к переживаниям действительности. В отличие от классического буддизма, проповедующего отказ от желаний, японский пропагандирует разумное к ним отношение. По канонам японского буддизма только нереальные желания являются причиной тревог и беспокойства. «Просветление» (по-японски сатори) не связано с отказом от прелестей жизни. Достигнув просветления, как следует из практики современных сект, японец должен продолжать наслаждаться жизнью. Буддизм для японского народа – это жизнеутверждающая религия. Прагматический склад ума побуждает японца смотреть на все с точки зрения полезности. И синто, и буддизм, и, конечно, конфуцианство – величайшие ценности для японца.
Конфуцианство
Обычно под конфуцианством понимают религиозно-философскую систему, возникшую в Китае 2500 лет назад. Во времена победного распространения этой системы по различным странам Азии в китайском языке не было отдельного слова для обозначения понятия «религия»: употребляемый в таких случаях иероглиф цзяо (по-японски кё) в переводе обозначал и религию и учение. Именно в таком понимании конфуцианство восприняли и японцы.
Создатель названной системы Конфуций (551-479 гг. до н. э.) родился в семье мелкого чиновника. По-китайски его фамилия Кун, а имя Цю, однако чаще его зовут Кун-цзы (учитель Кун). Биография Конфуция дошла до нас обросшая всевозможными легендами.
В официальной литературе Конфуций изображается примерным сыном, ревнителем старинных обычаев, усердным чиновником. Довольно долго пробыв на различных должностях, Конфуций оставил чиновничью карьеру и занялся проповедью своих этических взглядов. Он ездил по удельным княжествам и давал советы их правителям по управлению подданными. Постепенно эти советы оформлялись в специальные своды, в которых в определенном свете трактовались древние традиции. Сам Конфуций получил признание как человек высокой мудрости, у него появилось много учеников. По данным источников, у Конфуция было 72 ученика, из которых 12 находились при нем почти безотлучно. Пропутешествовав по Китаю до 66 лет, Конфуций вернулся в родной удел Лу, в котором оставался до конца жизни. Умер он 72 лет в Цюйфу. На месте дома Конфуция был построен храм. Постепенно храмы Конфуция были возведены по всему Китаю.
Конфуцианство занималось моральным поучением людей, особенно молодежи. «Молодые люди, – наставлял Конфуций,- должны дома проявлять почтительность к родителям, а вне его – уважительность к старшим, серьезно и честно относиться к делу, безгранично любить народ и сближаться с человеколюбивыми людьми. Если после осуществления всего этого у них останутся силы, их можно тратить на чтение книг» [75, т. I, с. 141]. В этом Конфуций ставил в пример себя: «В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать я обрел самостоятельность. В сорок лет я освободился от сомнений. В пятьдесят я познал волю неба. В шестьдесят лет научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям своего сердца…» [75, т. I, с. 143]. Конфуций считал свое учение даром высших сил. «Если мое учение проводится в жизнь, на то воля [неба]…» – с гордостью подчеркивал он [75, т. I, с. 165].