«Да, тесновато, но никто не ропщет, как будто одна большая семья на пикнике», – слегка удивилась Дана, постепенно приближаясь к «своей» клеёнке, о которой с утра позаботился Коля. Расстелил он её под небольшим деревом сакуры, немного сбоку от основной аллеи, но отсюда открывался чудесный вид на основную часть парка. Вообще. места на основной аллее занимают чуть ли не с ночи или предыдущего дня. Ребята разложили принесённую еду, чокнулись банками с пивом и начали своё «любование». Через несколько минут недалеко от них послышался шум и смех. Оказалось, несколько подвыпивших молодых людей, балуясь, начали толкаться, и один, потеряв равновесие, упал на старичка с соседней клеёнки. Слов начавшейся перебранки слышно не было, но по поведению и жестам было понятно, что «представление» сейчас начнётся. Однако через несколько минут все трое молодых людей выстроились в одну линию лицом к обиженным соседям, склонились в низком поклоне под углом в девяносто градусов с опущенными головами. Старики ответили не менее церемонным, но менее низким поклоном. Распрямились обе группы одновременно. Затем обиженные дедушки налили молодым из своих бутылок, видимо, сакэ, вместе выпили и расселись по своим клеёнкам. «Вот это да!» – восхитилась Дана, вспомнив родную страну.
Несколько раз к ним подходили японцы, предлагали сакэ или сладости, и когда выяснялось, что имеют дело с русскими, неизменно интересовались, холодно ли в России, обязательно восхищались красотой русских девушек и их габаритами – «они больши-и-ие». Один, уже сильно нетрезвый, мерялся ростом с Лилей, он еле доставал ей до плеча. Цокая языком, он поведал, что курит, считай, с детства – вот, дескать, и не вырос, как надо.
Когда стемнело, весь парк осветился прожекторами, искусно направленными на усыпанные цветами кроны деревьев. Вскоре репродуктор известил о закрытии парка, все зашевелились, собирая мусор и сворачивая клеёнки.
По дороге домой Дана вспоминала эти бело-розовые цветочные облака. Цветущая сакура – зрелище действительно невероятно красивое. Голые кроны деревьев, густо усыпанные белыми с розовым оттенком цветами, были похожи на облака. Говорят, что сакура производит разное впечатление на людей в зависимости от их возраста и состояния души: старики видят в белых ветках седину, молодые мамы видят в розоватых цветах младенчество, ученики – расставания и новые встречи: учебный год в Японии начинается первого апреля. Дана же увидела молодость. Бурную всепоглащающую молодость, безапелляционную и даже где-то деспотичную в своей прелести. Сакура – это пустоцвет, который не приносит плодов, точнее, очень малое количество ягод выживает при такой низкой температуре. Но чтобы выстрелить цветами всего на две недели сразу же после зимних холодов, дерево сакуры забирает все минералы из почвы. Оно так сильно истощяет почву, что даже не все сорняки уживаются рядом. «Прямо не цветок, а хищник какой-то. Так и молодость – врывается бурным потоком чувств, надежд и стремлений и не терпит ни слабости, ни лишнего рядом. А потом уносится прочь так же быстро, как опадают с веток цветы сакуры, – философствовала Дана по пути в общежитие, окруженная новыми друзьями. – И всё-таки, как хорошо, что есть такое чудо на свете – короткое время цветения сакуры. Жаль, что ни мама, ни Димочка не посмотрели на такую красоту вместе со мной».
Глава 6
В день посвящения в студенты Дана встала рано, умылась, оделась в парадный костюм, состоящий из чёрного шерстяного пиджака и юбки до колен, взяла ручку, несколько карандашей, все документы, полученные от Каваками-сан, и вышла из общежития.
Сегодня у стажёров и первокурсников была возможность увидеть всех, с кем им придётся провести этот год. Выходя из дверей общежития, Дана заметила Ямаду-сан, помощника Каваками-сан, с ним она познакомилась, когда он сопровождал их в городскую мэрию. Ямада-сан ждал стажёров, чтобы проводить их до здания, где будет проходить церемония: сами они могли заблудиться и опоздать. Это был молодой человек лет двадцати пяти, невысокий, худенький, с маленькими сухими ручками, но с живыми глазами и красивой ослепительной улыбкой. Было удивительно, как улыбка преображает его лицо.