Реставратор открыл, что этот принцип неукоснительно соблюдался в Хорюдзи. Деревья с южных, солнечных склонов отличаются большим числом веток и, следовательно, сучков, которые делают их крепче. В Хорюдзи вся древесина южной части главного зала Будды как раз в таких сучках, тогда как северная сторона не имеет сучков вовсе. Подобная дихотомия применялась и к деревьям из долины и с гор: деревья в долине растут прямыми, но слабыми, «как люди, растущие в благоприятной среде, окруженные семьей и слугами... Деревья, как и люди, зачастую становятся сильными только тогда, когда в своем взрослении сталкиваются с трудностями». Более слабая древесина не бесполезна, но должна комбинироваться с сильной надлежащим образом:
Пагода Хорюдзи
Сегодня и сильную, и слабую древесину разрезают на одинаковые по длине части и сочетают на старый манер. Однако (древние) строители... внимательно следили, чтобы древесина, которая сплеталась в разных направлениях, укладывалась в стабильную, прочную структуру... Фрагменты сочетали так, чтобы обеспечить баланс. Если слабый фрагмент дерева шел внизу, то вверху следовало положить сильный... Вот почему здание смогло простоять 1300 лет.
Проводимые Нисиокой сравнения — не пустые комплименты. Проигнорировав указанные выше принципы «жизни дерева», строители XVIII века, которые возводили в Никко комплекс-усыпальницу Тосегу, смогли сделать всего лишь недолговечные «декоративные конфетные коробки». Красота не украшенного орнаментами Хо-рюдзи возникает от великолепия структуры: она «подобна великому чемпиону сумо. Одетый в скромную набедренную повязку, он сокрушает одной силой своего внушающего благоговение физического облика». Напротив, Тосегу похож на надевшую на себя слишком много одежд гейшу, падающую от числа облачений, которые сами по себе легко разорвать одним прикосновением.
Изыскания Нисиоки привели к грандиозному открытию — строительному наследию пяти веков: «Период Мурома™ в XIV-XVI веках отмечает смещение акцентов японской архитектуры от структуры к орнаментам. По моему мнению, со времен Муромати вся архитектура находится в упадке».
Что же касается стандартов конца XX века:
Никто вообще не думает о жизни дома... Деревянные дома, возводимые в соответствии с современным законом о строительных стандартах, рассчитаны на двадцать пять лет... Однако, чтобы кипарис достиг высоты, достаточной для изготовления единственной храмовой колонны, требуется шестьдесят лет. Если люди будут избавляться от дерева после двадцати пяти лет использования, земля станет пустыней. Это глупость, что Япония... страна, которая называет себя культурным государством, придерживается подобной практики. Зло коренится в убеждении, что за деньги можно купить все; что деньги дают людям свободу делать все, что им заблагорассудится.
Письменная революция
С китайской культурой пришла и система китайского письма, трансформированная по лингвистическим и социальным причинам. Японский и китайский языки принадлежат к совершенно разным группам со значительными отличиями в грамматике и фонетике. Например, китайский является тональным языком: смысл слов задается ударениями. Японский язык атонален. Китайские слова тяготеют к односложности, японские же часто состоят из большого числа слогов. Приспособление китайской орфографии к передаче японских смыслов оказалось нелегкой задачей. Китайские иероглифы иногда выражали тот объект, на который походили (т. е. стилизованное изображение горы и означало слово «гора»), иногда же роль играло ударение, стоящее в слове. В конечном счете обе фонетические слоговые азбуки (значения, которые они выражали, не были — в отличие от алфавитов — одним звуком) развились в дополнение китайских иероглифов (кандзи). Упрощенная (скоропись) хирагана чаще используется для грамматических функций, а более заостренная каткана — для написания заимствованных из других языков слов.
Социальные барьеры для распространения грамотности были связаны с целями, которым она служила. Письмо пришло в Японию, вероятно, в V-VI веках благодаря корейским писцам; элиту в то время больше занимали внутренние распри и проекты заморских завоеваний. Письменность требовалась в основном для рутинных административных записей типа ведения счетов, переписей и периодического составления дипломатической корреспонденции. Вероятно, уместной аналогией будет работа профессиональных компьютерных специалистов. Как считает Сэнсом: