В качестве внешнего, формально-показного атрибута (татэмаэ) может использоваться любая идея, умозаключение или аргумент, против которых трудно возразить публично. Это может быть признанная большинством линия, образ действий и мыслей, несомненная добродетель, приоритетная вещь или идея. Например, трудно возражать против того, что человек стремится к счастью, что сильный не должен обижать слабого и т. д. Поэтому посылки такого рода часто используются в официальной, публичной аргументации.
В качестве подлинной, скрытой сути (хоннэ) может использоваться всё, что движет сердцем и разумом человека, но о чём не принято говорить вслух. Причём по разным причинам — как благовидным, так и не очень. В славянской этике эти категории тоже присутствуют, но противопоставляются друг другу по иным критериям. В русском языке неблаговидные умолчания называют лицемерием или двуличием, а благовидные — тактичностью или благоразумием. В этом сказывается христианская привычка делить человеческие поступки на богоугодные и богопротивные. Например, считается, что если человек думает о ком-то плохо, а говорит хорошо, то он лицемерит, и это осуждается. А если он думает об умершем человеке плохо, но говорит хорошо или вообще ничего не говорит, то поступает тактично, и это одобряется окружающими. В данном случае нравственная оценка зависит от того, жив или нет человек, о котором идёт речь.
Японское умолчание не делится на благовидное и неблаговидное. Оно может как помогать, так и мешать в достижении личных целей, но вообще предназначено для сглаживания острых углов и выхода из деликатных ситуаций, а стало быть, полезно. Примерно ту же житейскую мудрость имеют в виду русские, когда говорят, что худой мир лучше доброй ссоры.
По нормам японского этикета, выход из любой ситуации с использованием внешне благопристойных, чисто формальных атрибутов всегда предпочтительнее «правды-матки», если она неудобна кому-то из участников ситуации. Даже если эти внешние атрибуты заведомо не соответствуют действительности и все это понимают. Татэмаэ позволяет «сохранить лицо» всем участникам ситуации и избежать прямого столкновения интересов. Этот принцип является доминирующим в сфере формальных, официально-публичных отношений и лежит в основе японской сдержанности.
«Японец, воспитанный в старинных традициях, вежлив, деликатен и вполне культурный человек. Если японец старого покроя притязателен и горд по природе, то он очень искусно скрывает эти качества и выставляет на вид свою скромность и деликатность» (Воллан, 195). «Японец всегда старается быть вежливым, спокойным и беспристрастным. Выносить свое горе на широкую публику японский народ считает неэстетичным, а потому и недозволенным» (Николаев, 13, 14).
Сфера влияния принципа татэмаэ чрезвычайно широка. Во многих японских больницах пациенту, пришедшему на диагностическое обследование по поводу серьезного заболевания, предлагают заполнить специальную анкету и выбрать вариант уведомления о результатах: 1) сообщить пациенту полную картину заболевания; 2) сообщить о характере заболевания и перспективах выздоровления только родственникам, не говоря ничего пациенту; 3) проводить лечение, ничего не говоря ни пациенту, ни родственникам. Второй и третий варианты опираются на принцип татэмаэ в форме умолчания по взаимному согласию.
К помощи татэмаэ часто прибегают и в неформальных, дружеских и даже семейных отношениях. Эта японская особенность едва ли не чаще всех прочих вызывает резкое неприятие и критику представителей других культур, даёт им основания для обвинений японцев в эмоциональной закрытости и неискренности даже в отношениях с близкими людьми.
Признание иностранца, женившегося на японке: «После окончания медового месяца следующие 10 лет я потратил на то, чтобы выяснить, с какой планеты родом моя жена. Часть проблемы в том, что она, как и многие японцы, отказывается обсуждать свои мысли и чувства. Или, что не намного лучше, отделывается объяснениями в стиле татэмаэ, которые ровным счетом ничего не значат. Нам обоим пришлось нелегко. Удивительно, что мы всё ещё вместе» (March, 41).
Мнение немецкого японоведа о приветствиях, которыми обмениваются японские девушки: «Почему эти приветствия вызывают раздражение? Потому что они лицемерны и неискренни, потому что яркие внешние проявления [дружбы] не отражают подлинных чувств. И наоборот, при встрече с действительно любимым человеком девушки скрывают свою симпатию и стараются не показать её на людях» (Нойман, 104)
В русской культурной традиции всегда высоко ценилась глубокая и бескорыстная дружба, не знающая барьеров и ограничений. Люди, получавшие от судьбы такой подарок, считались счастливыми. Японцы же на первое место в отношениях ставят личную преданность в сочетании со строгим соблюдением этикета. Об этом же говорят известные японские пословицы: ситасики ни мо рэйги ари («и в дружбе соблюдай этикет»), ситасики ни мо каки о сэё(«и в дружбе нужны барьеры»). С точки зрения японцев, отношения между близкими друзьями в России часто выходят за грань элементарной воспитанности, а русскому человеку, в свою очередь, бывает трудно отличить дружбу японцев от простой вежливости. Например, если у японки муж работает в магазине, а её ближайшая подруга постоянно делает в нём покупки, то первая всегда найдёт формальный способ выразить ей свою благодарность. Тот факт, что её подруга имеет отношения с организацией, где работает муж, обязательно будет присутствовать в их отношениях.
Независимо оттого, как к этому относиться, принцип татэмаэ и основанная на нём привычка скрывать свои мысли и чувства глубоко укоренились в сознании и поведении японцев. В средневековых наставлениях для самураев говорилось: «Всегда следи за тем, что говоришь. По одному твоему слову люди могут догадаться, что ты думаешь» (Сато, 278). А это, по японским представлениям, плохо. В этом одна из причин того, что японскую культуру называют культурой самоконтроля, самоограничения и умолчания.
Амаэ и хикаэ. Самоконтроль и самоограничение при контактах с другими людьми играют ключевую роль в понимании этой пары противоположных по смыслу категорий. Хикаэ (или энрё) можно перевести как «самоконтроль», «самоограничение» или воздержание от каких-либо действий, выходящих за установленные рамки. Амаэ имеет противоположный смысл — отсутствие этих качеств в отношениях с другим человеком. Толковый словарь Кодзиэн даёт следующее значение глагола амаэру. «без стеснения пользоваться любезностью или добрым к себе отношением другого человека». Описательное определение указывает на то, что категория амаэ не имеет точных аналогов в русском языке. Социолингвисты отмечают, что «такие категории присутствуют и в неяпонских культурах, но в других языках нет терминов, которые покрывали бы все значения и употребления слова амаэ» (Bower, 465).
Категория амаэ попала в поле зрения зарубежных японоведов после Тихоокеанской научной конференции 1961 года, проведённой на Гавайских островах. Выступивший на ней с докладом японский ученый Т. Дои стал ее первым исследователем. Он также подчёркивает, что амаэ не является исключительно японским феноменом, с помощью этой категории можно изучать психологию отношений в любой культуре (Дои, 212). Тем не менее наибольшую популярность она завоевала именно в Японии, и в 1967 году Японское психологическое общество(Нихон сэйсин бунсэки гаккай) специально посвятило её обсуждению ежегодный научный симпозиум.
Категория амаэ присутствует в русских выражениях «баловать любимого ребёнка», «быть снисходительным к женским слабостям» и т. д. В японской системе координат такое предупредительное благодушие положено проявлять старшему (сильному) по отношению к младшему (слабому). Его можно часто наблюдать на японских дорогах, где роли чётко распределены: водитель автомобиля олицетворяет сильную сторону, пешеход — слабую. Например, пешеход начинает переходить дорогу за несколько мгновений до окончания зеленого сигнала, который тут же меняется на красный. Тем не менее он продолжает неспешно идти на красный свет, а поворачивающие машины терпеливо ждут, хотя имеют право двигаться. Призывать каким-либо образом «слабого» пешехода к дисциплине не принято, это противоречит принципу амаэ. Что касается предупредительности между равными партнёрами, например между водителями на дороге, то такая категория тоже существует, хотя не всегда соблюдается. Но она имеет уже другое название — омоияри. В этом проявляется деление всех партнёров на «низших», «равных» и «высших», обязательное для японской этики межличностных отношений.