Когда являешься свидетелем ханами со стороны, первое чувство, которое испытываешь, — изумление. Так и остаешься стоять с раскрытым ртом. В одном парке под тысячами сакур — тысячи ханами. Зрелище удивительно красивое и завораживающее. В современной русской культуре не сохранилось ничего подобного, поэтому ханами с трудом поддаётся нашему пониманию. Когда же сам участвуешь в ханами в какой-нибудь компании, то ощущаешь, что под деревом, под которым сидишь, будто бы образовалось некое отдельное пространство, свой мир, напоминающий модель мироздания: одно цветущее дерево, одна семья, общая трапеза. Думается, в отношениях людей, присутствующих на ханами, естественно заключается негласный договор на дружбу или сотрудничество, это некий аккорд в отношениях, своеобразный ритуал, как для русских, например, — совместное чаепитие.
Цветение сакур — быстротечно, что вторит одной из эстетических категорий в японской культуре — красоте в мимолётности. Тем не менее, за деревьями сакур в течение года требуется предельно бережный уход, да и во время своего цветения они приносят немало хлопот хозяевам. Как в России зимой разгребают снег, так в Японии — лепестки сакур после их опадания. Пройдёт дождь или сильный ветер — и будто бы и не цвели сакуры вовсе. Всё под ногами, подобное снежным хлопьям. А это уже метели сакура, тоже любимые японцами.
Как-то в мае выдался очень холодный день. Бушевал ветер. Это пришлось как раз на последние дни цветения сакур. Наступила тёмная ночь. Выглянешь на улицу — холод пронизывает до костей, а с неба сыпятся пышные белые снежинки сакур. Подобную красоту могут запечатлеть разве что японские стихотворения хайку или танка.
К. Г.
МОМИДЗИГАРИ — ОСЕННЕЕ ХАНАМИ
Живущие в единении с природой японцы любуются не только цветущими сакурами, но и красными листьями осенних клёнов. Этот ритуал по-японски называется момидзигари. Дословно момидзигари переводится как «охота на красные клёны». Кари, или озвончённое гари, и означает «охота». Так, «охота на оленей» звучит по-японски — сикагари. В японской культуре существует множество таких вот гари — скажем, хотаругари — «охота на светлячков», то есть любование светлячками, кинокогари — «охота на грибы», или собирание грибов, сиохигари — собирание ракушек на берегу моря во время отлива.
Момидзигари — прогулка с целью найти самые красивые клёны, в чём и заключается её основное отличие от пикника ханами — любования цветущими вишнями. Хотя и гуляние по парку или лесу, изобилующему кленовыми деревьями, также непременно завершается трапезой — вкушением излюбленного японского бэнто:, только сделают это японцы скорее под навесом, так как на улице уже довольно холодно. Момидзигари, в зависимости от средней температуры года, может проводиться в октябре или ноябре. Ритуал любования клёнами несколько менее популярен, нежели ханами, но, несмотря на это, мне трижды удалось в нём поучаствовать. Один раз это была поездка в Инуяма (недалеко от Нагоя) — местность под названием «Гора собаки», где есть Момидзидэра — «Храм клёнов». Для того чтобы взору открылась неописуемой красоты панорама — алые клёны на склонах гор, нужно около часа взбираться вверх по узким каменным ступеням, окаймлённым мхом и усыпанным красными листьями. Наверху — большой храм с колоколом посередине, в который нужно ударить и загадать желание под его гулкий звон. Деревья клёнов, виднеющиеся вдали, образуют собой причудливый узор — в низинах они уже совсем красные, повыше — зеленоватые и оранжевые, наверху — еще совсем зелёные. Лист японского клёна совсем маленький — с ладошку полугодовалого младенца, с острыми длинными концами. В России кленовые листья большие и чаще бывают насыщенного жёлтого цвета, поэтому, когда говоришь об осенней картине здесь, представляются золотые рощи. В Японии при мысли об осени перед глазами появляются ярко красные, алые, багряные листья клёнов. Красный лист — символ японской осени. Когда наступает октябрь, улицы украшают искусственными листьями, дома — изображениями осенних видов горы Фудзи и осенними цветами. В ресторанах изысканные блюда подаются с маленькими листочками клёна, что создаёт осеннюю атмосферу, как это делается и с лепестками сакуры весной. На осенних фестивалях продаётся диковинная сладость — момидзи тэмпура. Это кленовые листья, запечённые в японском кляре тэмпура. Основной разновидностью тэмпура являются креветки в кляре, эби тэмпура. Момидзи тэмпура — яство, сладкое на вкус, хрустит во рту, и внутри — настоящий сушёный кленовый листочек.
Японцы гордятся тем, что у них год строго делится на четыре сезона, каждому из которых соответствуют свои природные проявления. Четыре сезона есть и у нас, в России, но, поскольку Япония окружена многочисленными азиатскими материковыми и островными странами, где бывает только по одному-два сезона, всем иностранцам японцы воодушевлённо рассказывают о чудесах четырёх времён года Страны восходящего солнца. Осень — одно из самых прекрасных. Во-первых, ещё достаточно тепло, но уже не жарко. Во-вторых, это не сезон дождей. В-третьих, как и весной, можно любоваться чудесными деревьями, бродя по аллеям пригородных парков и устраивая пикники под клёнами.
Вообще, японцы чрезвычайно стойко относятся к холоду. Просидеть во время пикника несколько часов на холодной земле, да ещё и в классической японской позе сэйдза, поджав под себя колени, сможет далеко не каждый. Иностранцы сдавались первыми, и тогда на нас обращали недоумевающие взгляды: «Вы же из России! У вас же там снег идёт, и минусовая температура, как же вы можете мёрзнуть сейчас?». Ан нет, русский холод и японский холод очень отличаются друг от друга, и в Японии мне было гораздо холоднее, чем в России. Об этом рассказывается в главе «Японская зима».
К. Г.
ТАК КАК ЖЕ ОНИ К НАМ ОТНОСЯТСЯ?
Они — это японцы, а мы — это иностранцы. Как же они нас воспринимают? Этим вопросом многие задаются перед отъездом в Японию.
Иногда казалось, что японцы относятся ко мне, как к кинозвезде. Их удивляли голубые глаза, светлые волосы и белая кожа. Некоторые даже спрашивали, можно ли дотронуться до волос и затем восхищались их мягкостью. Поражает японцев также величина глаз и узость европейского лица. Многие японцы, особенно старшего поколения, находят сверхъестественным то, что у всех европейцев и американцев разные цвета волос и глаз.
Мужчины-иностранцы кажутся им гигантами. В последнее время из-за перемен в образе жизни и сами японцы стали выше, но всё же пока европейцы и американцы ростом от 180 см нередко внушают им трепет.
Во времена первых контактов с иностранцами последние казались японцам просто-напросто уродами. Бесцветные волосы и глаза навыкат, мертвенно-бледная кожа, длинные носы — вот таков был образ европейцев. Да и называли-то их «рыжими дьяволами», а то и просто «длинноносыми». Сейчас же, видимо под воздействием небывалого подъёма американской культуры, в частности, распространения голливудских идеалов, всё, что в древности казалось японцам отвратительным во внешности иностранцев, теперь вызывает преклонение. Японцы красят волосы в светлый цвет, делают операции по увеличению разреза глаз. Впрочем, немало и тех, кто считает, что японцам больше всего идёт быть японцами, то есть оставаться черноволосыми и носить традиционную одежду, хотя бы по праздникам.
Размышляя над всеми этими канонами красоты, понимаешь, насколько важно, в каком окружении ты родился и вырос. Можно представить, что гуманоиду с другой планеты мы покажемся такими же невзрачными, как и он нам. Вот и иностранцам, выросшим среди людей с лицами европейского типа, порой, кажется, что японцы некрасивы. Такие же чувства вызывали и мы у них в тот период истории Японии, когда она была практически закрыта для голубоглазых и светловолосых. Но сейчас «длинноносые» уже примелькались и даже приобрели статус красавцев. В Японии мне какое-то время довелось работать в небольшом ресторанчике, куда иностранцы заглядывали очень редко. Я постоянно находилась в окружении одних японцев, и внезапно появлявшиеся порой иностранцы даже для меня выглядели каким-то недоразумением. Наверное, это и есть то чувство, которое испытывают японцы при взгляде на иностранцев.