Первый из объединителей Японии, Ода Нобунага, не предпринимал мер к ограничению торговли и миссионерской деятельности европейцев, поскольку нуждался в огнестрельном оружии. Кроме того, он видел в них потенциальных союзников в своей борьбе с непокорными буддийскими монахами.
Такой же политики в отношении миссионеров поначалу придерживался и Хидэёси. Было разрешено построить католические церкви в Киото, в Адзути, в призамковых городах в западной части Японии. В 1583 г. в Западную Европу была отправлена небольшая миссия, состоявшая из четырех молодых японцев, близких родственников влиятельных феодалов с о-ва Кюсю, который был оплотом христианских миссионеров.
Но когда Хидэёси начал борьбу с даймё о-ва Кюсю, он изменил свое отношение к миссионерам. Прибыв на остров, он усмотрел в действиях европейцев неприкрытое вмешательство во внутренние дела Японии, что могло привести к порабощению и ограблению страны. Миссионеры, почувствовав свою силу, стали действовать грубо и неприкрыто, участвуя в заговорах, сея распри, разжигая конфликты между феодалами, открыто поддерживая сепаратистские устремления юго-западных даймё. Поэтому в июне 1587 г. Хидэёси издал указ, предписывавший всем миссионерам под угрозой смертной казни покинуть страну в течение 20 дней. Что касается португальских торговцев, то за ними сохранялось право прибывать, как и прежде, в японские порты и вести обычную торговлю, но при этом им предписывалось заключать сделки самим, без посредников, в роли которых нередко выступали христианские миссионеры, весьма на этом наживавшиеся[350].
В 1612 г. Токугава Иэясу своим указом поставил христианскую религию вне закона. В 1624 г. последовало запрещение приезжать в Японию испанцам, а в 1639 г. — португальцам. К тому времени роль португальцев в японской внешней торговле уменьшилась. В Японию после длительного перерыва вновь стали приходить китайские суда, количество которых постепенно возрастало, хотя дипломатические отношения между Японией и Китаем так и не были восстановлены (это произошло уже в период Мэйдзи). Так или иначе, нужда в португальцах как в торговых посредниках отпала.
В 1633–1636 гг. были изданы указы, ограничивавшие внешние связи Японии с европейцами. Согласно указу, изданному в феврале 1633 г., строго запрещалось отправлять суда за границу иначе как по особому разрешению родзю. Японцы могли отправляться за границу только на этих судах. Судовладельцам под страхом смертной казни запрещалось брать на борт лиц, не имевших на то разрешения. Этим же указом определялся порядок покупки товаров у иностранцев. Последующие указы еще более ужесточали и регламентировали отношения с иностранными торговцами[351]. С 1641 г. только голландцам и китайцам было разрешено торговать в порту Нагасаки, который находился под непосредственным контролем бакуфу.
Что касается англичан, то они свернули торговлю с Японией сами, сочтя ее невыгодной. Дела английская фактории на о-ве Хирадо шли довольно плохо, и в декабре 1623 г. она была закрыта. Главная причина неудач в торговле заключалась в том, что англичане столкнулись с острой конкуренцией голландцев. К тому же в начале XVII в. англичане еще недостаточно прочно укрепились в Ост-Индии и не имели возможности регулярно получать товары. Голландцы были гораздо сильнее в этом районе, и поэтому англичанам пришлось не только удалиться из Японии, но и на долгое время вообще уйти из Ост-Индии.
Давая разрешение на торговлю голландцам, бакуфу учло их помощь в подавлении крестьянского Симабарского восстания (1637–1638), проходившего под христианскими лозунгами. В 1641 г. голландская фактория была перенесена из Хирадо на о-в Дэдзима в бухте Нагасаки[352]. Лишь раз в год сюда приходило голландское торговое судно. Долгое время Нагасаки был единственной «форточкой», через которую в Японию проникали европейские новости и знания.
От португальских и испанских миссионеров осталось интересное эпистолярное наследие — живые свидетельства очевидцев бурных событий японской истории XVI — начала XVII в. Интересные воспоминания о своем пребывании в Японии оставили Луиш Фроиш (1532–1597), Алессандро Валиньяно (1539–1606) и Жоао Родригеш (1562–1633). Последний, отлично владея японским языком, в течение многих лет был переводчиком при Хидэёси и Иэясу. Он составил первую систематическую грамматику японского языка и подробный японо-португальский словарь. Десятки страниц его двухтомной истории деятельности ордена иезуитов в Японии посвящены описанию произведений живописи, ландшафтных садов и особенно чайной церемонии, в которой Родригеш видел одно из высших проявлений духовной культуры японского народа[353].
350
Текст указа см.: Boxer C. R. The Christian Century in Japan (1549–1650). L., 1951. P. 147–148.
352
Более подробно см.:
Очерки новой истории Японии. М., 1958;
Гальперин А. Л. Очерки социально-политической истории Японии в период позднего феодализма. М., 1963
Искендеров А. А. Тоётоми Хидэёси. М., 1984;
Роджерс Ф. Дж. Первый англичанин в Японии. М., 1987;
Кин Д. Японцы открывают Европу. М., 1972
Навлицкая Г. Б. Нагасаки, М., 1979.