Последние годы жизни
Иэясу был сёгуном недолго. В мае 1605 г. он отказался от этого титула в пользу своего сына Хидэтада, закрепив тем самым пост сёгуна за домом Токугава. Иэясу хотел освободить себя от текущих дел, чтобы иметь возможность сосредоточиться на формулировании будущей политики. Он удалился в Сумпу, где жил уединенно, изучал историю и проводил время в беседах со знатоками древности. Но по-прежнему ни один важный вопрос не решался без его участия.
Иэясу окружил себя советниками, которых выбрал лично. Это были Тэнкай, монах школы Тэндай, духовный наставник, который сыграл центральную роль в создании сёгунской усыпальницы в Никко, и Хаяси Радзан, конфуцианский ученый.
Официальной идеологией при Токугава стало неоконфуцианство. Придя к власти, Иэясу решил установить порядки в государстве в соответствии с неоконфуцианской моделью, взятой из китайской практики, но видоизмененной местными мыслителями с учетом японской специфики. Еще в конце XVI в. Иэясу имел первую продолжительную беседу с крупным ученым того времени Фудзивара Сэйка (1561–1619), который постарался внушить будущему сёгуну идею стабилизации и переустройства государства по примеру создателя Танской империи Тайцзуна (годы правления: ок. 627–649). Сам Фудзивара Сэйка не согласился занять пост сёгунского советника и препарировать чжусианскую доктрину применительно к нуждам бакуфу. Неоконфуцианским советником сёгуна стал его ученик Хаяси Радзан[133]. Он и его последователи содействовали укреплению в верхах сёгунской власти ориентации на земледелие как на экономическую опору власти.
В число приближенных Иэясу входили Ина Тадацуги, обладавший опытом в делах местной администрации, Гото Мицуцугу, его советник по финансовым делам, и английский моряк У. Адамс. Предстояло сделать очень многое. Еще не была окончательно определена административная структура сёгунского правительства, не был подобран соответствующий штат. Существовала масса проблем, связанных с необходимостью политического контроля над императором и двором, буддийскими и синтоистскими храмами, крестьянами и горожанами, иностранцами из Европы и Китая.
Но больше всего Иэясу не давала покоя мысль о сыне Хидэёси Хидэёри, который находился с матерью в Осакском замке. Эта проблема приобретала все большую остроту по мере того, как взрослел Хидэёри, поскольку многие даймё в разной форме оказывали ему поддержку. Поэтому в 1615 г. Иэясу захватил Осакский замок. Хидэёри и его мать совершили самоубийство, замок был разрушен и предан огню, и на долгое время память о Тоётоми Хидэёси была уничтожена.
После успешно проведенной осакской кампании у Иэясу не осталось опасных врагов внутри страны. В последние годы жизни Иэясу издал целую серию указов, регламентировавших жизнь императорского двора, дворянства, духовенства[134] и способствовавших упрочению власти сёгуната.
Иэясу уже при жизни мог наблюдать результаты своих трудов. У него по сравнению с Хидэёси была спокойная старость, и его не терзало беспокойство за судьбу наследника. Он дожил до 75 лет, сохраняя хорошее здоровье; иногда он все же болел, но при этом лечился лекарствами, которые сам готовил, поскольку был большим знатоком разных снадобий.
21 января 1616 г., вернувшись с соколиной охоты, Иэясу около двух часов ночи почувствовал боли в желудке. Тогда посчитали, что причиной послужило блюдо тэмпура, приготовленное из морского леща[135]. Весть о болезни Иэясу быстро достигла Эдо, где находился его сын, сёгун Хидэтада. Тот сразу же приехал в Су мну к заболевшему отцу. Наступил март, Иэясу становилось все хуже, с 27 марта он ничего не ел. Но, даже умирая, Иэясу продолжал думать о будущем. Он успел дать сыну много полезных советов о том, как и дальше сохранять в стране мир и держать в узде недовольных даймё.
1 или 2 апреля Иэясу позвал к себе Хонда Масадзуми, своего ближайшего и верного сподвижника, и отдал ему распоряжения, как провести его похороны:
«Предать мои останки земле на горе Кунодзан, заупокойную службу провести в храме Дзодзёдзи в Эдо, табличку[136] с посмертным именем поместить в храме Дайдзюдзи в провинции Микава; спустя некоторое время воздвигнуть небольшой храм в горах Никко, чтобы возносить молитвы о явлении божеств»[137].
134
Переводы этих указов даны в кн.: Подпалова Г. И. Крестьянское петиционное движение в Японии. М., 1960. С. 171–183.
136
На деревянных табличках (