Постепенно Коноикэ перестали заниматься производством сакэ и морскими перевозками и целиком переключились на кредитно-финансовые операции. В 1696 г. 30 % феодальных домов Японии пользовались услугами ссудных лавок, принадлежавших дому Коноикэ, 110 княжеств получили от этого дома займы[275].
Дом Коноикэ ссужал деньгами и купцов. В 1670 г. 59 % общей суммы капитала шло на кредитование купцов и 19 % — даймё. Но к началу XVIII в. процент кредита, предоставлявшегося даймё, резко вырос — он составлял 73,5 % от общей суммы капитала дома Коноикэ[276].
При третьем главе дома, Мунэтоси, благодаря финансово-кредитным операциям дом Коноикэ особенно преуспевал. Он приобретал земельные участки и переселял туда крестьян для их обработки. Так, в 1705 г. Коноикэ купили земли в провинции Кавати и переселили туда 120 семей из ближайших деревень и еще 360 семей из других районов. Вообще, освоение земель — нови и пустошей — под посевы риса было типичным делом для японского купечества в период Токугава[277]. В Осака дом Коноикэ также стремился приобретать земельные участки, которые со временем росли в цене, что делало выгодной и эту сферу деятельности.
Как организационная структура крупных купеческих домов, так и направленность их деятельности имели отличия, но в них можно обнаружить и много общего. В начале XVIII в. Коноикэ имели следующую организационную структуру. Кроме главного дома (хонкэ), который вел свое происхождение от основателя по прямой линии, было учреждено пять боковых домов (бункэ), связанных с главным домом родственными связями. Кроме того, в клан Коноикэ входило еще 22 семьи, которых называли бэккэ. Это была боковая линия дома, члены которого не были связаны родственными узами с хонкэ. Скажем, главой такого дома мог быть муж дочери или усыновленный семьей Коноикэ человек. Все эти линии и ветви включались в деятельность главного дома, и функционирование их предприятий зависело от экономической поддержки последнего.
Работающим в доме Коноикэ по найму требовалось обычно десять лет, чтобы, будучи приказчиками, дослужиться до такой должности, когда разрешалось открыть собственное дело или создать бэккэ. В ученики принимали мальчиков в возрасте 12 лет. Когда ученик поднимался до должности приказчика и если при этом ему уже было более 20 лет, ему доверяли обучение учеников. Спустя 2–3 года было принято выдвигать этого работника на должность управляющего, а еще спустя 2–3 года ему разрешалось создать бэккэ, и тогда он считался главой боковой линии семьи. Например, работник, получивший должность приказчика в возрасте 18 лет, мог руководить обучением в 38 лет, стать управляющим в 40–41 год и создать бэккэ в 42–43 года. Но начиная с 40-х гг. XVIII в. все меньшему количеству наемных работников разрешалось основывать собственное дело.
Ученики не получали никакого вознаграждения, работники в должности приказчика и выше получали 50–60 моммэ[278] серебром каждые два месяца, заведующие обучением и выше ежегодно получали от 300–400 до 3000 моммэ в зависимости от должности.
К этой основной оплате работники получали еще доплаты двух видов — мояигин и надзукэгин. Мояигин представляли собой годовые бонусы в размере 200 моммэ. Надзукэгин платили каждые 2–3 года, но только после того как работнику исполнялось 21–22 года, да и то только тем, кто работал у Коноикэ с юности. Тем же, кто нанимался на работу в более зрелом возрасте, выплачивали вознаграждение на 8–9 год службы у Коноикэ. Таковы были правила дома.
Однако на практике работники не получали надзукэгин до тех пор, пока не подходило время их отставки или пока им не разрешали открыть собственное дело. Такая практика позволяла удерживать работника у себя, поскольку покинуть хозяина становилось для него экономически невыгодно. Этот стиль управления получил широкое распространение и дальнейшее развитие в последующий период Мэйдзи. По сути дела, система найма в доме Коноикэ представляла собой прообраз существующей в современной Японии системы пожизненного найма.
Более 10 % всех работников дома Коноикэ имели статус бэккэ. Согласно семейным записям в 1719–1741 гг., 51 чел. покинул этот купеческий дом по разным причинам: 8 чел. умерли, трое были приняты в другие дома как наследники, 8 чел. попросили освободить их от контракта. 32 человека были уволены: 27 как плохие работники или по возрасту, среди остальных пятерых один оказался вором, двое заболели, один потерял казенные деньги, другой напутал с деньгами, отпущенными на расходы на кухню[279].