Японцам еще предстоит гармонизировать, примирить необходимую, неизбежную интернационализацию с сохранением национальных духовных и культурных ценностей, которые должны быть не музейным экспонатом, но живой составляющей жизни государства и общества. Быть «японцами» с полным сознанием уникальности своей истории и культуры и одновременно «гражданами мира», разделяющими и приумножающими все его богатства и достижения, 一 вот наиболее перспективная модель национального самосознания (замечу, не только для Японии). Очевидно, по этому пути пойдет и выработка новой японской национальной идеи, если таковая появится. Что же касается ее собственно политических компонентов, то о них не приходится говорить всерьез, пока в этой области сохраняется полная зависимость Японии от США. А отказа от нее в ближайшей перспективе не видно.
Сегодня о глобализации не спорит только ленивый. О ней написаны тысячи книг и десятки тысяч статей, не говоря уже о сайтах в интернете, на одно только прочтение которых не хватит человеческой жизни. Сторонников у глобализации не меньше, если не больше, чем противников. Все они понимают ее по-своему, т.е. по-разному, но и те, и другие бывают одинаково истовы (или неистовы). Сам по себе процесс глобализации ни хорош, ни плох. Он обусловлен как объективными, так и субъективными факторами, которые от воли одного конкретного человека, будь он глобалист или антиглобалист, не зависят. Если уж как-то оценивать глобализацию, то исходя из того, что в ней принимается за образец для глобализирующегося и глобализируемого мира.
В нашем сознании термин «глобализация» устойчиво соотносится с событиями последних полутора-двух десятилетий, примерно со второй половины 1980-х годов. Отчасти это справедливо, потому что нынешние темпы и масштабы превращения земного шара (globe) в нечто однородное поистине не знают аналогов в мировой истории.
Вот как трактуовал происходящий процесс В.Б. Рамзес, придерживавшийся глобалистских позиций: «Самым наглядным, т.е. внешним, ее <глобализации 一 В.М> проявлением служит свободное перемещение через национальные границы капитала, товаров, информации и людей, резко ускорившееся с начала 80-х годов. Естественно, ускорение это возникло не на пустом месте. За ним стоит специфический подход к экономическим, политическим, социальным и культурным страновым проблемам с планетарной точки зрения, подход, предполагающий, к примеру, возможности преодоления хозяйственных кризисов, охраны окружающей биосферы, разрешения межгосударственных конфликтов, обеспечения безопасности, утверждения прав человека не на сугубо локальном или национальном, а на глобальном уровне, опираясь на представления о мире как о едином и неделимом целом». С его точки зрения это вполне объективный процесс, причем ведущий к общей пользе и благоденствию.
«В этом, 一 продолжает В.Б. Рамзес, 一 может быть, состоит принципиальное отличие глобализации от интернационализации. Если последняя зиждется на предпосылке о незыблемости государственного суверенитета и опирается на межгосударственные переговоры, имеющие в виду согласование, подгонку друг к другу национальных интересов, то в основе первой лежат транснациональные. ..действия, в сущности, игнорирующие государственный суверенитет. Поэтому глобализация выглядит, скорее, категорией-конкурентом интернационализации, в чем-то, пожалуй, ее антитезой, чем ее логическим продолжением, развитием, хотя наглядные проявления глобализационного процесса, о которых упоминалось выше, имеют место и в ходе интернации»1.
Нынешнее состояние процесса глобализации охарактеризовано здесь довольно точно, хотя и не всесторонне, но это вовсе не означает, что подобное происходят в мировой истории впервые. Этим путем шли великие империи прошлого, которые, по точному определению Л.Н. Гумилева, брали на себя «инициативу объединения и упорядочения ойкумены^. Игнорируя государственный суверенитет, они стремились подчинить себе максимально большую часть обитаемой земли (до необитаемой просто нет дела, но таковой становится все меньше и меньше) и переустроить ее по своему образу и подобию, создав в результате то, что в XX в. стали емко и откровенно называть One World. В качестве рабочего аппарата предлагаю называть государства, органы или структуры, берущие на себя такую инициативу, «силовыми центрами». 26 27
26