Сакаия не только важное официальное лицо, но видный представитель интеллектуальной и бизнес-элиты. Человек, знающий, что говорит, и отвечающий за свои слова. Когда он говорит, его слушают, когда пишет — внимательно читают и переводят на другие языки. Слушать и читать Сакаия очень интересно: он знает о Японии куда больше, чем любой из нас, иностранцев, даже считающих себя специалистами. Но, знакомясь с его работами, постоянно ловишь себя на ощущении, что автор чего-то не договаривает. Это неудивительно: Сакаия сам заявляет, что его цель — рассеять неверные представления о том, что сейчас происходит в Японии (прежде всего, в экономике), и показать истинное положение дел. То есть в силу своей должности он «пиарил» правительство и его купе. Кроме того, он откровенный глобалист, как и большинство членов японской правящей элиты. Значит, ждать от него полной откровенности и объективности не приходится.
Характеризуя в рамках предпринятого нами анализа современную японскую цивилизацию, хотелось бы особо остановиться на одном вопросе, на котором Сакаия тоже делает акцент. Он утверждает, что сегодня японское общество является индустриальным, а не интеллектуальным, убедительно демонстрируя разницу между ними. Он справедливо констатирует, что в Японии было построено «оптимально организованное индустриальное общество» (эта формула постоянно повторяется в его текстах). Однако, далее в лекции Сакаия говорит: «Япония достигла успехов на пути индустриального строительства, а поэтому она так и не разработала концепции, национальной идеи, свойственной обществу, ориентированному на интеллектуальные ценности» (выделено мной 一 В.М.). Красноречивое признание. И, берусь утверждать, неожиданное для большинства его российских слушателей и читателей, привыкших считать Японию страной с развитым национальным самосознанием.
Сакаия призывает превратить японское общество из «индустриального» в «интеллектуальное», осуществить «интеллектуальную революцию», чтобы наверстать намечающееся отставание от США и стран Западной Европы. Однако, он явно лукавит, когда характеризует сегодняшнее японское общество исключительно как «индустриальное». Немедленно возникает вопрос 一 а где же потребление?! Индустриальным, т.е. ориентированным на масовое серийное производство^ а не на интеллектуальные ценности, оно было лет 30-40 назад, но перестало быть таковым во время и в результате «экономики мыльного пузыря» или, говоря попросту «шальных денег». Современное японское общество 一 это общество потребления, причем дошедшее до высокой степени совершенства.
На производство его ориентировали в эпоху высоких темпов экономического роста, когда для достижения процветания надо было завалить качественными и дешевыми товарами рынки всего мира. Упорные и слаженные усилия увенчались успехом: цель достигнута, деньги заработаны. Теперь их надо было тратить, потому что деньги 一 кровь экономики. Заставить японцев много и интенсивно работать 一 с учетом как национального характера, так и конкретных условий послевоенных десятилетий 一 было несложно. Потом их надо было заставить много и интенсивно потреблять. Этому они тоже научились быстро и без особого труда, но потребляли они исключительно продукты индустриального общества, в том числе те, которые сами производили. Все это в сумме обеспечило беспрецедентный подъем экономики, а затем уровня и качества жизни.
Экономисты и маркетологи утверждают, что возможности японцев как потребителей практически неисчерпаемы. Сакаия приводит впечатляющие данные о личных сбережениях соотечественников, на которые может рассчитывать потенциальный продавец. Психологи и менеджеры знают, что японцы готовы потреблять все, если их убедят в том, что это 一 «круто» (модно, престижно, надежно, экономично и т.д.).
Они потребляют еду и косметику одежду и автомобили, дома и услуги хостесс-клубов, заграничные путешествия и алкогольные напитки. Заветные слова для абсолютного большинства японцев — «табэмоно» (еда) и «каимоно» (покупки), возведенные в ранг почти что национального культа. Это — любимые формы времяпровождения японцев из всех социальных слоев и групп, благо «потребительский рай» предоставляет возможности для потребления «по средствам» любому человеку, за исключением разве что бомжей. Это 一 любимые темы телепередач прайм-тайма. Это 一 апофеоз современной цивилизации в самом что ни на есть материальном ее воплощении.
Сакаия старательно 一 и, надо полагать сознательно 一 обходит молчанием потребительский характер японского общества, которое некоторым зарубежным, особенно российским, японофилам до сих пор кажется оазисом духовности. Я не говорю, что «общество потребления» 一 это плохо, но с таким апофеозом потребления, причем потребления сугубо материального, вряд ли можно рассчитывать на построение интеллектуального общества, чем ныне озаботились наиболее дальновидные представители правящей элиты. Ведь тогда придется коренным образом переориентировать господствующую в нем систему ценностей и менталитет его абсолютного большинства.