Ключевую роль в этом процессе сыграл профессор Токийского университета Ходзуми Яцука (1860-1912), один из самых авторитетных и влиятельных юристов и идеологов того времени16. Наследник японской традиционалистской мысли и одновременно германской школы права, Ходзуми на протяжении всей своей научной, педагогической и административной деятельности по существу решал один вопрос: как перевести сугубо метафизические категории кокутай, сайсэй итти, культа предков и т.д. на язык строгих юридических понятий, совместимых с «духом времени» и применимых не только в Японии, но и в «цивилизованном мире» за ее пределами. Основой кокутай он считал синто, уделяя особое внимание почитанию предков, ощущению постоянной мистической связи с ними, которое обеспечивает национальное и даже расовое единство японцев. Постулируя божественное происхождение императорского дома, Ходзуми фактически выводил его за рамки права: следуя традиционным концепциям «почитания императора», он видел в нем не «Сына Неба», но «Само Небо», т.е. источник права, а не его объект. Он признавал, что суверенная власть существует и должна существовать для блага народа, но не принадлежит ему. В этом Ходзуми расходился не только с современным ему европейским и американским правом, но с более либеральными теориями кокутай, существовашими в Японии.
Его идеи развивал еще один видный идеолог мэйдзийского истэблишмента Иноуэ Тэцудзиро (1855-1944), первый японец, ставший профессором философии Токийского университета (до него этот пост занимали только иностранцы!). Эволюция его взглядов весьма показательна: будучи в молодости активным пропагандистом «просвещения» на европейский лад и зарекомендовав себя как перспективный ученый и педагоц он был послан на стажировку в Германию для изучения философии и права. Иноуэ, как и Ходзуми, принадлежал к числу тех японских интеллектуалов, в ком влияние германской философии, права и этики вызвало пробуждение обостренного национального сознания. По возвращении из Германии он стал заметной фигурой в научных кругах и одним из главных теоретиков «национальной морали» (кокумин дотокурон)11. Именно ему было поручено составить официальный комментарий к императорскому Рескрипту об образовании 1890 г., который до 17 1945 e оставался «ритуальной» основой не только просвещения, но и всей системы воспитания в стране. Главные интересы Иноуэ были связаны с этикой и педагогикой, которые он рассматривал как действенный инструмент «морального воспитания» и идеологического контроля. Он не видел никакого противоречия между этикой, правом и политикой, считая, что они должны взаимно дополнять друг друга для достижения желанной гармонии. Распростившись с юношескими увлечениями, он считал наиболее приемлемой основой и для этики, и для педагогики теорию кокутай и синто как «национальную религию» Японии. Разделяя концепции Ходзуми о японском государстве как единой национальной семье божественного происхождения с императором во главе, Иноуэ однако невысоко оценивал философский и теологический потенциал синто, особенно в сравнении с буддизмом, конфуцианством и христианством, признавая его «отсталость» в этой области.
В 1910-1920-е ге, т.е. в период так называемой «демократии Тайсё», влияние теорий Ходзуми в академических кругах ослабевает, а в качестве весомой альтернативы им выдвигается конституционное учение профессора Токийского университета Минобэ Тацукити (1873-1948), согласно которому носителем верховной власти является государство, а не император18. Не уравнивая императора с подданными и не посягая открыто на его божественный статус (что было едва ли возможно сделать в открытую), Минобэ, во-первых, выводил кокутай и связанные с ним понятия религиозно-этического характера за пределы права, а во-вторых, считал императора всего лишь верховным органом власти, а не единоличным носителем ее. Идеи Минобэ не вызывали особых возражений и уж тем более не рассматривались как «опасные мысли», тем более что он был опытным юристом и умело использовал как официальные документы (начиная с конституции 1889 е), так и труды общепризнанных идеологов и толкователей. Конечно, его резко критиковали традиционалисты во главе с профессором того же университета Уэсуги Синкити (1878-1929), учеником и наследником Ходзуми в качестве теоретика кокутай: Уэсуги отстаивал положение об императоре как единственном суверене и правительстве как органе, выражающем волю суверена19. «Демократия Тайсё» сделала свое дело, и в двадцатые годы концепция Минобэ, получившая известность как «теория органа» (по краткой формулировке ее основного положения «император — орган государства»), была включена в одобренные правительством учебные курсы и программы, хотя ее известность в общем-то не вышла за пределы достаточно узкого круга чиновников, преподавателей и студентов. Однако в 1935 г. националистические круги развернули против Минобэ и его теорий масштабную пропагандистскую кампанию, известную как «дискуссия о выяснении сущности коку тай». Правительство попыталось остаться в стороне, но в результате было вынуждено запретить три книги Минобэ и выпустить два заявления, разъясняющих официальную точку зрения на сущность кокутай20.
16
17
17
18
Анализ его идей:
19
20