К произведениям изобразительного искусства относят также «Собрание тридцати шести» («Сандзюроку дзинсю») — стихи 36 поэтов, написанные на 39 отдельных листах, 32 из которых хранятся в киотоском храме Ниси Хонгандзи. Их переписывали 20 придворных каллиграфов во втором десятилетии XII в. По мнению специалистов, это были стихи не столько для чтения, сколько для любования: привлекает внимание не только изящество каллиграфического исполнения, но и художественная техника. Текст написан золотой, серебряной и синей краской; использовалась китайская и японская бумага, некоторые листы составлялись из цветной бумаги разных оттенков; в верхней, средней или нижней части листа имеется рисунок [201, с. 243–244].
«Собрание тридцати шести» создавалось группой соревнующихся каллиграфов, что являлось одной из особенностей искусства XII в. Таким же способом писались «Свитки к Повести о принце Гэндзи» («Гэндзи моногатари эмаки») в третьем десятилетии XII в. Сохранилась лишь часть произведения: 19 сцен с полным текстом, 6 — с неполным, один — без картины. Находятся они в Музее изящных искусств Гото и в Рэймэйкай.
Акияма Тэрукадзу установил, что для создания свитков 54 главы повести были разделены на 10 частей, распределенных между пятью аристократами. Каждый из них выбрал по одной-две, максимум — три, сцены из доставшихся ему глав и поручил нарисовать их художнику, который ему нравился; отрывки из текста также поручили написать известным каллиграфам. Поэтому в один свиток входило 8–9 сцен из 4–5 глав [202, ч. 2, гл. 5–6].
Стиль свитков, писавшихся разными художниками, различен. На одной из сохранившихся сцен изображен осенний пейзаж, действие всех остальных происходит в глубине дома либо в углу комнаты, обращенной к саду. Поэтому, чтобы предоставить достаточное пространство для действия, авторы «срезали» крышу； лица изображали анфас, в профиль либо со стороны затылка. Глаза нарисованы тушью, множеством тонких линий, сливающихся в одну, нос — в виде буквы «ку» хираганы (тупого угла), рот обозначен красной точкой. Лица знати типизированы, лишены индивидуальности — по мнению исследователей, для того, чтобы зритель-аристократ мог вложить в героев романа свои чувства и увидеть на картине самого себя. Размер сцен, за небольшим исключением, одинаков: высота — около 21 см, ширина — 48,5 см (шесть картин имеют ширину около 39 см) ([214; 201, с. 246–248]; анализ отдельных сцен см. [72, с. 47–56]).
В 1157–1179 гг. было написано 60 свитков «Ежегодных церемоний и праздников») («Нэнтю гёдзи эмаки»); сохранились копии лишь третьей части этого произведения, ведущую роль в создании которого сыграл придворный художник Токива-но Мицунага. Сопоставление изображения церемоний при дворе, праздников в доме Фудзивара, буддийских проповедей с их описанием в литературе позволяет сделать вывод о высокой точности передачи содержания; живыми и выразительными являются портреты горожан.
Мицунага же был автором сохранившегося в оригинале «Сказания о старшем докладчике Государственного совета Бан» («Бан дайнагон эси») в трех свитках (частная коллекция дома Сакаи). «Сказание» посвящено событиям, связанным с пожаром внутренних ворот императорского городка Отэммон в 866 г. и интригами Фудзивара против дома Отомо, оттесненного от власти. Придворные, чиновники, воины показаны динамично, в действии; цветовая гамма и контуры, выполненные тушью, имеют много сходства со свитками «Повести о принце Гэндзи».
Особенностью живописи XII в., как и легенд, преданий — литературы сэцува, стало участившееся изображение киотоских горожан, воинов, крестьян. На свитках и веерах вместе с аристократами появились теперь их слуги; изображались лавочники, покупатели, выбирающие рыбу, прохожие, несущие на голове купленный товар. Зритель легко мог узнать торговку, служанку не только по простой одежде из грубой ткани или деревянным сандалиям — гэта, надетым на босу ногу, но и по коротким, до плеч, волосам, разительно отличавшимся от длинных, струившихся вдоль тела волос аристократок. Крестьяне часто изображались босыми или в гэта. Черты лиц крестьян и простых горожан — резкие, порой — грубые, в то время как лица аристократов хотя и лишены индивидуальности, но очерчены плавными, округлыми линиями, а закрытые глаза выражают томность. В лицах же крестьян заметна усталость; переданы эмоции — гнев, страх, возбуждение.
Новые тенденции в развитии живописи — изображение народа, а также чудес, юмор — воплотились в одном из наиболее известных произведений 70-х годов XII в., «Легенды горы Сиги» («Сигисан энги эмаки»), посвященном трем удивительным сказаниям о деятельности буддийского монаха из горного храма на границе провинций Ямато и Кавати (начало X в.). Здесь показаны и массы людей, возбужденных, удивленных, испуганных чудом, волшебством, и жанровые сцены — женщина с детьми, увидевшая в окно лающих собак; мужчина, высунувшийся из окна и грозящий собакам палкой. Искусство работы кистью достигло здесь высокого уровня — как в изображении людей, написанных броско, крупным планом, так и в контурах гор и долин [363; 201, с. 249–251: 266; 72, с. 61–72].