В связи с резко меняющейся обстановкой командующий 17-й армией решил направить подкрепление в Буну в составе нескольких подразделений 38-й дивизии и 21-й отдельной бригады и любыми средствами удержать этот пункт, поручив руководство командиру отдельного 15-го инженерного полка полковнику Йокояма. 17 ноября части подкрепления на эсминцах благополучно высадились в районе Басавуа и немедленно выдвинулись в район аэродрома Буна. Здесь совместно с морской группой численностью 900 человек они под командованием капитана I ранга Ясуда 19 ноября в 6 час. контратаковали противника, предпринявшего штурм аэродрома. Противник имел превосходящие силы, и отбить его натиск не удалось; обе стороны удерживались на своих позициях, но 20 и 21 ноября бои вспыхнули вновь. Силы противника к югу от Гилва и на направлении Басавуа составляли по три пехотных батальона. Атаки продолжались до 23 ноября. Наши части, которым отступать было некуда и которые ввели в бой нестроевых и раненых, отбили атаки противника.
Командующий 17-й армией сформировал в Рабауле батальон из 800 человек и направил его на эсминцах в распоряжение полковника Йокояма в район Басавуа. 21-я отдельная бригада (фактически два батальона 170-го полка) 22 ноября прибыла в Рабаул, но переброска ее в район Буны из-за лунных ночей была отложена на период после 26 ноября.
Базовой авиации в Рабауле было далеко недостаточно даже для воздействия по противнику на Гуадалканале, а теперь новая военная обстановка на направлении Буна также потребовала выделения самолетов. Следовательно, на всех направлениях фронта пришлось ограничиваться пассивными боевыми действиями. Ухудшению положения способствовало и то, что 22 ноября в Ставку поступило сообщение о появлении двух самолетов противника в районе к востоку от собственно Японии. Это обстоятельство побудило Ставку отложить посылку подкрепления юго-восточному фронту. Следствием этого было то, что активные действия на Гуадалканале временно приостановились, что, в свою очередь, дало противнику время для восстановления потерь, понесенных в третьем морском сражении у Соломоновых о-вов.
При такой обстановке доставка пополнения и снабжения все больше усложнялась и к концу ноября оказалась возможной только на эсминцах и подводных лодках. Использование подводных лодок для этих целей было крайне нежелательно для ВМФ, и все же другого выхода не было: войска на Гуадалканале находились на грани истощения. Первая переброска на подводных лодках была осуществлена 22 ноября, но из-за помех со стороны противника и трудностей связи с берегом она оказалась безуспешной, и впервые удача в этом была достигнута только 25 ноября. Впоследствии таким способом переброски пользовались длительное время.
Способ переброски на эсминцах был своеобразным: некоторые продукты, например рис, помещались в металлические бочки, которые грузились на борт эсминца, доставлялись к берегу и там сбрасывались. Первое испытание такого способа было произведено 30 ноября: восемь эсминцев, полностью загруженных бочками с продуктами, прорвались на якорную стоянку Тассафаронга, но в 21 час 15 мин., когда они уже собирались сбросить бочки, появились превосходящие надводные силы противника. Бочки были выброшены в море. Завязался ночной бой. Таким образом, задача доставки снабжения не была выполнена, но в результате ночного боя были потоплены линейный корабль, крейсер и эсминец противника, а на трех эсминцах вспыхнул пожар. Ставка назвала этот бой «ночным боем у мыса Лунга». (По официальным американским сообщениям, потоплен тяжелый крейсер и три тяжелых крейсера получили значительные повреждения.)[78]