Всех европейцев японцы называли «голландцами». «Голландцы», хотя и были ограничены с 1640 по 1859 год территорией острова Десима, в Нагасаки, вели все же веселую жизнь, если верить картине художника Кавабара Кэйга, который жил в Нагасаки в начале XIX века. Баварский врач и ученый Франц фон Зибольд, который способствовал распространению этнологии, ботаники и археологии, пригласил художника посетить Десиму. Кэйга создал еще несколько рисунков, которые дали ему прозвище «художник иностранных обычаев». На картине несколько странный интерьер — сочетание тяжелой европейской мебели и хрупких татами.
Остров Десима был расположен фактически рядом с берегом, с которым его соединял мост. Площадь острова в 3924 цубо, предоставленная иностранцам, была разделена двумя перекрещивающимися улицами на четыре квартала. Каждый из них предназначался для особой надобности: жилая зона, склады и т. п, Корабли должны были прибывать в определенные периоды и бросать якорь у северо-западного берега острова. В 1689 году концессия была расширена и заняла территорию по другую сторону моста, там устроились коммерсанты и проститутки. В глубине Десимы «голландцы» строили дома европейского типа, их образ жизни, их культура понемногу становились известными и дали толчок развитию европейских научных знаний, ставших известными в Японии под названием «голландской науки».
Однако инициаторов преобразований было достаточно. Для того чтобы преодолеть застой и безразличие в общественной деятельности, которые наступили после сильной администрации трех первых сегунов — Иэясу (1603–1605), Хидэтада (1605–1623) и Иэмицу (1623–1651), некоторые реформы предложил выдающийся философ-конфуцианец Араи Хакусэки (1657–1725). Занимая пост начальника полиции с 1709 по 1716 год, он неустанно повторял, что необходимо следовать идеологии строгости и эффективности, которая позволила в XVII веке навести порядок в феодальной стране. Приняв эту линию, сёгун Ёсимунэ (1716–1745) пытался воплотить в жизнь путем проведения важных реформ, получивших название реформ лет Кёхо (1716–1735). Преобразования были направлены, в соответствии со строгой традиционной моралью, на решение двух главных проблем, с которыми правительство сталкивалось всегда: дефицит финансов и задолженность самураев. Реформа предлагала возвращение к былой умеренности и доказывала преимущества экономики, основанной на сельском хозяйстве. Эти реформа провалились, так как вели к эксплуатации крестьян и купцов еще более тяжелой, чем когда бы то ни было.
Более новаторской оказалась попытка Танума Окицугу (1719—1788), великого камергера сёгуна Иэхару (1760–1786). Способный человек, вышедший из низов, сумевший достичь положения богатого даймё, Танума считал, что необходимо избрать иное направление развития страны. Он горячо поощрял развитие и благополучие купеческого класса, содействуя гильдиям и предоставляя монополии. Для того чтобы ускорить товарообмен, он приказал чеканить монету, — до тех пор деньги всегда обращались в форме слитков золота, которые разрубались на нужные по весу куски, как это было принято в Китае. Вопреки изоляционизму он содействовал торговле в Нагасаки и даже рассматривал совместный с Россией план освоения Хоккайдо. Хотя основной целью реформ Танума был систематический поиск капиталов, в которых сёгунат испытывал постоянный недостаток, они привели к либерализации, которая окончательно восторжествовала веком позже. Реформы Танума были преждевременными, во всяком случае непонятыми и воспринимались негативно. Последние годы правления Танума омрачились рядом стихийных бедствий и смертью сёгуна Иэхару. Сам энергичный советник впал в немилость. Сёгун Иэнари (1787–1837) дольше других сёгунов династии Токугава оставался у власти. Он пришел к верховной власти очень молодым, и с 1787 по 1793 год регентство обеспечивал Мацудайра Саданобу (1758–1829), один из внуков жестокого сёгуна Ёсимунэ, которым он глубоко восхищался. Шесть лет его правления, известных как реформы лет Кансэй, уничтожили усилия Танума и привели страну на грань голода.
С окончанием регентства (1793) Мацудайра Саданобу жизнь в стране постепенно налаживалась. Установился относительный либерализм, и стали очевидными противоречивые явления: изза скверного состояния денежного баланса сёгунат был недееспособен и, следовательно, не мог поддерживать свой авторитет в стране и противостоять новому обществу. В стране возобновляется активная деятельность и восстанавливается благополучие. Правда, процветание не коснулось всего национального производства, и изобилие в богатых городах только подчеркивало по контрасту нищету сельских местностей. К этому добавились неудачи из-за природных явлений, и неурожайные годы последовательно сменяли друг друга. Голод и нищета в 1832 и 1835 годах спровоцировали многочисленные народные восстания. Как раз в тот момент и произошел характерный инцидент, потрясший образованных людей. В ведомстве бугё Осаки служил мелкий чиновник, по имени Осио Хэйхахиро. Он принадлежал к группе альтруистов, последователей Ван Янминга (Оёмэй по-японски), китайского философа, чьи идеи приобрели в XVII веке большую популярность в среде горожан из среднего сословия. Глубоко сочувствуя страданиям крестьян и переживая нищету, охватившую деревню и проникавшую в город, он попытался в 1837 году организовать вооруженное нападение на замок Осаки, намереваясь захватить власть с целью более справедливого распределения богатства. Конечно, бугё мгновенно подавил мятеж; однако этот бунт произвел глубокое впечатление в стране. Недовольство достигло критической точки именно в тот момент, когда англичане и американцы, посланцы завоевывающего мир Запада, опиравшиеся на высокий уровень своих технических достижений, появились на Дальнем Востоке. Страх, усиленный иностранным вмешательством, только еще больше усилил понимание необходимости изменений в управлении и скорейшего восстановления власти императора. Реформы Мидзуно Тадакуни (1793–1851), известные как реформы лет Тэмпё (1830–1843), оказались безнадежной попыткой в последний раз спасти положение. Однако это была попытка вернуться в идеализированное прошлое. Политика изоляции и характер власти Мидзуно были настолько жестки, что ничего подобного не происходило даже во времена Ёсимунэ и Мацудайра Саданобу. Давление со стороны европейцев все более возрастало, и Япония испытывала трудности уже не только экономического, но и политического характера. Продолжение хорошо известно: прибытие «черных кораблей» с угрозами коммодора Перри[21] привело к тому, что Япония, этот последний бастион сопротивления западным интересам в Азии, была вынуждена «открыться». Несмотря на общую враждебность по отношению к этим иностранцам, которых в то же время и опасались, несмотря на сильный национализм, который связывал сторонников открытия и сторонников изоляции, сёгунат понимал невозможность вооруженного сопротивления вероятной западной угрозе. Порт Хакодатэ на Хоккайдо и порт Симода открылись для американских судов. В 1854 году по Канагавскому договору американский консул прибыл на постоянное пребывание в Симоду, мирную гавань необыкновенной красоты и очарования, расположенную в южной оконечности полуострова Идзу. Аналогичные договоры были заключены Японией с Англией, Россией, Голландией. В 1858 году Таунсенд Хэррис, первый официальный посол правительства США, подписал договор, полностью открывающий Японию для внешней торговли. Японское общество было глубоко потрясено. В свою очередь иностранцы на протяжении долгого времени не без труда вникали в пересечение иерархий, далеких от конкуренции, не могли понять, в чем состояла разница между императорским правительством и правительством бакуфу. А в это время ненависть к иностранцам и меркантильные интересы раскололи японское общество, привели к конфликту различных точек зрения. Открытие страны (кайкоку) сама эта страна допускала вначале только как крайнюю меру, не имея средств для сопротивления, способных противостоять поразительным техническим достижениям слишком грозного противника. Если впоследствии через какое-то время Запад и начал представляться Японии источником всякого знания, то первоначально его воздействию приписывались все несчастья, которые суждено было испытать стране. Из своего долгого летаргического сна Япония оказалась грубо вырвана: золото стало утекать из страны, начало сокращаться производство такого важного сырья, как хлопок и шелк, на котором основывалась зарождающаяся текстильная промышленность, цены неотвратимо возрастали.
21
Перри Мэтью Колбрайт (1794–1858) — американский адмирал (коммодор), открывший Японию западному миру после более чем 200 лет изоляции.