— Он там, видимо, рвет и мечет.
— Под зеркалом лежит гаечный ключ. Сунь в карман.
— А ты тоже будь осторожна, не зарывайся слишком...
Жена кивнула мне, оправила воротничок и крадучись пошла по коридору. Подождав, пока входная дверь закрылась за ней, я направился было в гостиную за гаечным ключом, но тут грохот внезапно прекратился и наступила мертвая тишина. Я моментально помчался в кабинет. Меня подгоняло нетерпение, как будто если я сейчас, сию секунду не захвачу его на месте, то навеки упущу случай сорвать маску с этого оборотня...
13
Рывком распахнув дверь, я встал на пороге и решительным, вызывающим взглядом обвел комнату. Но мой воинственный дух тут же испарился без следа.
Никаких признаков разгрома, рисовавшегося в моем воображении, не было.
Сам гость сидел на стуле, аккуратно сдвинув колени, на том же месте, что и прежде, и совершенно невозможно было представить себе, что он только сейчас производил какие-то энергичные действия.
— Что решил семейный совет? — осведомился он.— У меня такое впечатление, сэнсэй, что на вашу супругу можно положиться.
— Бросьте притворяться,— проговорил я, восстановив, наконец, кое-как душевное равновесие.— Что вы здесь сейчас вытворяли?
— А, это?..
Он беспечно кивнул, а затем, взявшись обеими руками за сиденье, не вставая, принялся совершать идиотские прыжки вместе со стулом, вертясь при этом вокруг своей оси.
Итак, звуки падения — это когда он стучал пятками по полу.
Итак, впечатление, будто что-то волокут — это когда стул, поворачиваясь, задевал ножками за пол.
— Это мое изобретение — гимнастика со стулом... она же — марсианская гимнастика... На Марсе, видите ли, сила тяжести значительно меньше, и я ежедневно проделываю такие упражнения...
Подпрыгивая на своем стуле, он с ужасным грохотом пересек комнату и доскакал до окна. Я поспешно завладел тем местом, которое он только что занимал. Во-первых, так было ближе к двери, а во-вторых, гораздо ближе к пресловутому ножу.
— Хватит с меня вашего Марса н вашей гимнастики! — заорал я.— Вы бы лучше... Давайте-ка начистоту. Вы ведь живете где-то над нами, этажом или двумя выше, не так ли? Не отпирайтесь, все уже известно. Ага, вот и ваша карточка... Теперь мне совершенно ясно, почему вы отрезали место с адресом!
Я не надеялся на ответ, я рассчитывал только нанести ему психологический удар, а заодно и дать себе разрядку.
Гость с изумленным видом уставился на свою визитную карточку, которую я бросил перед ним на стол. Затем плечи его бессильно обвисли и, свесившись со стула набок, он произнес:
— А вам, оказывается, уже Все известно?
Теперь оторопел я — так неожиданно быстро он сознался. И он не преминул немедленно воспользоваться моим коротким замешательством и сразу нанес ответный удар.
— Это ваша супруга вам сообщила. Беда с этими женщинами.
— Вас это не касается.
Я попытался отразить нападение, но удар попал в цель. Своей манерой выражаться гость определенно намекал на то, что между ним и моей женой существуют какие-то неведомые мне отношения. От ног по всему телу у меня вдруг поползло ощущение зыбкости, похожее на страх высоты, и я изо всех сил вцепился в самого себя.
Только не обращай внимания, мысленно твердая я, подставляя себе плечо, чтобы не потерять равновесия... Это же всего-навсего клевета, заурядный тактический прием, имеющий целью расколоть наши ряды... Стоит клюнуть на эту удочку, и мы немедленно будем пойманы... Ничего, пусть только вернется жена, я прямо тут же, на месте, разоблачу его, сорву с него гнусную маску...
— Боюсь, сэнсэй, что здесь недоразумение. Ваша супруга слишком поторопилась. Честное слово, никакого дурного умысла у нас нет.
— Бросьте мне голову морочить. Ничего вы про мою жену сказать не можете. А вот как насчет вашей собственной супруги? Живем мы рядом, соседи, даже встречались, наверное, и не раз, и вдруг она так бессовестно мне налгала! Право, надо совсем стыд потерять...
— Лгала? Это моя-то жена?..— Брови у него полезли на лоб, и вся физиономия выразила неподдельное и глубокое изумление.— Это невозможно. Немыслимо... Впрочем, оставим это... О моей жене больше ни слова, сэнсэй, пожалуйста... Иначе вы безмерно огорчите меня...
— Ах, я вас огорчу? Вы там устраиваете заговор, морочите людям голову, а я о вас — ни слова? Поразительное бесстыдство, прямо пробу ставить негде!