— Можете погрузиться ниже? — спросил профессор Тадокоро, выслушав доклад Онодэры.
— А не опасно ли? — подал голос Юкинага.
— Давайте спустимся еще метров на пятьдесят,— предложил Онодэра.— Бортовую измерительную аппаратуру для определения температуры, плотности воды и содержания соли можно опустить метров на пятнадцать ниже.
— Осторожно только...— пробормотал профессор.— Будьте готовы всплыть в любую минуту.
Онодэра откачал из маленького балансира бензин, «Вадацуми» стал быстро снижаться. Онодэра быстро выбросил балласт, но судно уже нырнуло в мутьевые тучи. Опять началась сильная качка. Наконец, с трудом поднявшись на пятнадцать метров выше, Онодэра опустил бортовые приборы. Трос раскачивался во все стороны.
— Плотный активный слой,— сказал профессор Тадокоро.— Температура один и семь десятых градуса. Чуть выше обычной.
— А слой-то тянется с юга на север,— заметил Юкинага.
— Плотность одна и пятьдесят три тысячных! — изумился профессор.— Это же намного выше максимальной плотности морской воды!
— А плотность соли...— Юкинага вдруг запнулся.— Ну, естественно, она должна быть высокой. Ведь в ней содержится большое количество ионов металла, особенно ионов тяжелых металлов.
— Взять пробу морской воды,-— распорядился профессор.
Когда заработал насос, опять почувствовался толчок. На этот раз «Вадацуми» сотрясала боковая качка. Показалось, что внизу по скоплению мутьевых туч пробежали какие-то темные полосы.
— Профессор! — тихо воскликнул Онодэра.
— Пустите еще одну ракету...— Тадокоро, не обращая внимания на толчок и качку, следил за показаниями приборов.
Запуская третью осветительную ракету, Онодэра вдруг инстинктивно почувствовал какую-то опасность и выбросил большую массу балласта. Клубившиеся совсем рядом мутьевые тучи резко ушли далеко вниз.
— Что вы делаете? Ведь еще...
В этот миг страшной силы донная волна ударила в бок «Вадацуми». От этого удара его повернуло на девяносто градусов и в наклонном положении отнесло на несколько десятков метров в сторону.
«Землетрясение? — пронеслось в мозгу Онодэры. На глубине я попадаю в такую переделку впервые. Да не может же...»
Гондола раскачивалась со скрипом. Онодэра опять выбросил балласт. Потом он сообразил, что часть колебаний судну сообщают спущенная якорная цепь и трос с бортовыми приборами. Мгновенно подняв приборы и якорь, он включил двигатель. Внезапно качка прекратилась. Онодэра глянул на компас. Судно повернулось носом прямо на юг. Онодэра развернул батискаф на сто восемьдесят градусов. Скорость всплытия оказалась неожиданно малой. И только тут Онодэра заметил, что второй слой балласта из-за неисправности клапанов остался невыброшенным, значит, батискаф начал всплывать только потому, что отрубили цепь для страховки.
— Профессор, а это..— воскликнул Юкинага.
Онодэра невольно прильнул к носовому иллюминатору.
Осветительная ракета, запущенная перед самым толчком, ярко сияла вдали. Повиснув в прозрачной воде, она на большое расстояние вокруг освещала затянувшие дно бурлящие тучи мути. На границе тьмы и света, раскачиваясь, поднималось что-то гигантское. Они скоро поняли, что это плотные мутьевые потоки зеленоватого оттенка, которые низвергались с вершины склона морского желоба на более легкие мутьевые облака, отодвигая и волнуя их.
— Беспорядочный мутьевой поток! — сдавленным от волнения голосом сказал профессор Тадокоро.— Беспорядочный мутьевой поток, на существовании его настаивал Кюнен. Если это действительно так, то мы первыми в мире увидели его воочию.
— Всплываю! — Онодэра уже овладел собой, и его голос прозвучал спокойно.— С корабля сообщили, что на поверхности моря началось волнение.
«Вадацумк» уже на восемьдесят метров поднялся над бурлящими тучами мути. Внизу под ним колыхалось донное течение высокой плотности и неизвестного происхождения. Оно заполняло самую глубокую часть желоба. «Ва-дацуми», одинокий, затерянный в густой черноте бездны, лег на обратный курс и, словно стратостат с обрубленным якорем, с каждым метром прибавляя скорость, устремился к серебристому, полному света потолку, незримо мерцавшему где-то наверху, на высоте восьми тысяч метров.