Ведь Ёсимура не просто советует жениться, а прощупывает, станет ли он его подручным, давая понять, что решающим будет послушание. Конечно, о своей заинтересованности он говорит не прямо, а полунамеками, чтобы, если Онодэра не отреагирует должным образом, в любую минуту можно было все переиграть. Онодэра усмехнулся про себя. Чиновники или бывшие чиновники — странные люди. Конкуренция доводит их до помешательства. Они обуреваемы лишь одной заботой: пробиться наверх, а там либо самим сесть кому-то на голову, либо, если не получится, посадить кого-то себе. Примерно так поступают обезьяны, когда выбирают вожака. Все это было чуждо натуре Онодэры. Но у него, может быть, сейчас сыграло роль опьянение, появилось желание заглянуть в замыслы Ёсимуры — уж очень самодовольным выглядел этот честолюбец.
— Из какой она семьи? — спросил Онодэра.
— Она старшая дочь в провинциальной родовитой семье...— нарочито небрежно, но с явным намерением прощупать своего подчиненного ответил Ёсимура.— Семья владеет довольно крупным состоянием. Хотя это провинциальный родовитый дом, нравы там достаточно свободные: отец кончил университет в Европе, сама девушка тоже училась за границей и возвратилась в Японию года два-три назад. Услышав такое, ты, чего доброго, сразу дашь задний ход, а?
Сказав это, управляющий громко расхохотался. Потом он махнул рукой приближающейся хостэс.
— О! — махнула рукой в ответ миниатюрная миловидная девушка.— Сколько лет, сколько зим! Кажется, не виделись с тех пор, как были в Кавана?
— Говорят, ты проиграла? — воскликнул Ёсимура.
— Уже наболтали? Мне просто не везло. Даже в пол-игре я забила всего на пятьдесят очков. Мне два раза выпадало забивать бардий, а у меня все мимо да мимо.
— Еще бы! Чтобы бить из густой травы и попасть прямо в лунку, как у тебя однажды получилось* тут надо особое везение.
— Меня зовут Мако, здравствуйте,— девушка поклонилась, словно клюнула, совсем как птичка, и села рядом с Онодэрой.
— Знакомьтесь: Онодэра,— сказал управляющий.
— Ого,— сказала девушка, вдруг схватив оголенную руку Онодзры и обнюхивая ее заостренным носиком.— Морем пахнет. Увлекаетесь яхтой?
— Он плавает под водой,— сказал Ёсимура.
— А-а, так это вы!»— хостэс, которую звали Мако, широко раскрыла глаза.— Наслышана о вас и очень захотела увидеться. Очень рада с вами познакомиться.
— Благодарю...— Онодэра улыбнулся уголками губ.
— Выпьешь что-нибудь? — Ёсимура поднял руку.— Коньяк?
— Для этого еще рановато. Пожалуй, коктейль «виски-сауер» или что-нибудь в этом роде...
Приглушенная музыка стихла. В сгустившемся полумраке лампы на столиках казались яркими, как уличные фонари. Высветилась сцена, и заиграл небольшой джаз-банд. Инструменты звучали приглушенно, интимно.
— Вы тут выпейте вдвоем, я отлучусь ненадолго,— сказал Есимура, вставая из-за стола.
Как только они остались, вдвоем, Мако потупилась и замолчала, словно школьница. Казалось, ей лет двадцать или даже меньше — этакий наивный подросток. И накрашена она была не очень, возможно, из-за пшеничного цвета загара. Ее подбородок еще сохранял детскую округлость.
Встретившись глазами с Онодэрой, она робко улыбнулась.
— Может,хотите потанцевать? — спросила она.
— Нет...— Онодэра тоже улыбнулся.— Я не умею.
В зале танцевали несколько пар. Онодэра смотрел на них безо всякого интереса — надо же на что-то смотреть.
— А заведение у вас модное,— сказал он, считая, что делает девушке комплимент.
— Еще бы! Первоклассный бар, да еще на Гиндзе,— она засмеялась, как будто в этом было что-то смешное.— К нам ходят крупные чиновники, фирмачи, в общем, все те, кто не пьет на свои деньги.
— А ты давно тут?
— Три месяца. Раньше ходила на высшие краткосрочные курсы. Трудно было учиться, ну и бросила.
— Здесь, пожалуй, поинтереснее, чем на курсах?
— Конечно! Ведь деньги получаешь.
Опьянение — как никак он выпил подряд три порции джина — распространилось по всему телу. И теперь Оно-дэре казалось, что он попал в какое-то загадочное место. Сколько нужно денег, чтобы построить такое заведение, да еще в районе Гиндзы? Какой жизнью живут и какими глазами видят жизнь те, кто из вечера в вечер пьет под музыку в этом бледно-голубом полумраке? А что видят, о чем мечтают и чего ждут эти еще совсем юные миловидные создания с пустыми глазами — частица суетливой ночной жизни? Какие они там, за пределами этой иллюзорной искусственной ночи с ее тихой, неторопливой, но обволакивающей все твое существо музыкой, позвякиванием льда в бокалах, девичьими фигурками, передвигающимися медленно, словно рыбки в облаках ярких плавников-платьев, где-то на дне бледно-синего моря, высвеченного белыми и красноватыми настольными лампами?..