— Позвольте-ка!..— услышал Онодэра голос сзади.
За его спиной стоял плечистый великан в нелепой широкополой шляпе, которые называют десятигаллоновыми.
— Извините, пожалуйста!
Заторопившись, Онодэра судорожно сделал один большой глоток и посторонился, пропуская мужчину к крану. Но тот преградил ему путь. Онодэра с удивлением поднял глаза.
— Не узнаешь?
Огромной, как бейсбольная перчатка, рукой мужчина крепко схватил Онодэру за плечо.
— Это ты? А я-то думаю, что за нахал...— рассмеялся Онодэра.
— Небось; с похмелья? — мужчина, Рокуро Го, шумно втянул носом воздух.— Так-так. То-то, гляжу, хлебаешь воду, будто карп.
— В том-то и дело, что не хлебаю,— сказал Онодэра.— А вот с похмелья — это точно.
Го, уже не слушая, склонился над фонтанчиком. Казалось, он одним духом опустошит весь бак.
— Куда собрался? — вытирая здоровенной жилистой рукой пот, Го обернулся к Онодэре.
— В Яидзу.
— Опять? — Го выразительно спикировал рукой.
— В общем да, А ты?
— В Хамамацу. Ты на следующем поезде?
— Да. Вместе, значит?..— Онодэра показал свой билет.
— Он вот-вот придет.— Го посмотрел на часы.— А чем объясняется твое «в том-то и дело, что не хлебаю»?
— А,— не сразу понял Онодэра.— Ты меня испугал, и я сделал всего один глоток.
— Чего ж ты там так долго торчал? Смотрю, застыл над краном под прямым углом. Я уж хотел дать тебе пинка под зад.
— А вот гляди,— Онодэра кивнул на стену.— Кажется, это по твоей части, а?
— Это? — Го крепким костлявым пальцем ткнул в трещину.— Пустяки, ничего страшного.
— Ты так считаешь? Мне, неспециалисту, трудно судить. Наверное, все от землетрясений?
— Нет,— Го нахмурился.— Я просто говорю, что это пустяки. Пошли, а то опоздаем.
— Ты зачем в Хамамацу? По работе?
Этот вопрос Онодэра задал уже в прохладном вагоне-ресторане, где они не торопясь потягивали пиво.
— Да, на известную тебе стройку.
— Суперэкспресс на воздушной подушке?
— Ага... Конца нет проблемам, так что никак не сдвинемся с мертвой точки.
Поезд тронулся. Пейзаж за окном поплыл назад и на мгновение отвлек внимание Онодэры.
— А какие проблемы? — Онодэра опять повернулся к Го.
Тот, крепко сжав в руке стакан, задумчиво смотрел на оседающую пену.
— Да всякие,— он продолжал разглядывать пиво.— Пока об этом лучше помалкивать. Не дай бог газетчики пронюхают... В общем, всего хватает...
Онодэра молча налил себе пива.
— Понимаешь, просто невероятно, чтобы в предварительных геодезических промерах было столько ошибок,— тихо, словно про себя, заговорил Го.— На всем участке промеры придется производить заново. Да и еще кое-что есть... Но главное, на самых трудных отрезках дороги геодезические данные изменяются прямо в ходе строительства.
— А это значит, что...
— Да ничего особенного это не значит! Просто, мне кажется, в последнее время вся Япония содрогается, словно студень...
— Понятно,— кивнул Онодэра.— Я чуть было не запамятовал, что передо мной собственной персоной конструктор высокоточной аппаратуры для геодезических измерений, как это, «резонансно...»
— Выпьем еще по бутылочке? Или пойдем в купе? — перебил его Го, оглядывая вагон-ресторан, где становилось все многолюднее.— А что у тебя за дела в Яидзу, какая-нибудь посудина затонула, что ли? В такую жару твоей работе только позавидуешь...
— Чему завидовать-то? — Онодэра усмехнулся.— Буду торчать на корабле Управления безопасности и с утра до ночи отлаживать глубоководный батискаф. Ну, ты знаешь, «Вадацуми». Идем на юг.
— На юг, говоришь? А далеко? — Го поднялся из-за стола.
— К юго-востоку от острова Тори. Это чуть севернее островов Бонин. Там остров один исчез.
— Вулканическое извержение? — Го на мгновение задержался у выхода.
— Нет, не извержение,— Онодэра подтолкнул Го в широкую спину.— Просто так, без всякой видимой причины — взял да и исчез под водой.
2
Расставшись с Го в Сидзуока, Онодэра пересел на старо-токайдоский поезд. На этой линии курсировали поезда устаревшего образца. В подслеповатом купе, в каком Онодэре давно уже не приходилось ездить, с ним сразу заговорил сидевший напротив загорелый старик. К нему присоединилась такая же темная от солнца женщина. Она* извлекла откуда-то заварку чая, завернутую в паутинку тонкой шелковой ваты. Сама собирала, сказала она. Сидзуока славится своим чаем, а ту бурду, что продают на станциях, пить невозможно. Женщина заварила чай кипятком из термоса и угостила Онодэру. Румяная девочка, должно быть внучка старика, стала рассказывать, что у развалин Торо обнаружены остатки древнего поселения, и поинтересовалась, зачем Онодэра едет в Яидзу. Пока он думал, как ей лучше ответить, поезд прибыл на станцию. Оставалось только попрощаться.