— Эй, Масария, отворяй! С дальнего острова привезли на лодке больного. Он чуть дышит. Дай ему выпить целебного вина. Скорей, а не то помрет. Отворяй ворота., живо! Не откроешь подобру-поздорову, вышибем.
Масария встал с постели, протирая заспанные глаза.
— Это что еще! Что за наглость такая! Я даром пою каждого, кто ни попросит, чудесным вином из дворца Повелителя драконов. Могли бы, кажется, быть мне благодарны. А вы ломитесь в мой дом посреди ночи, покоя не даете. Хороша награда за мою доброту. Что я нажил, кроме хлопот и беспокойства! Из-за этого проклятого кувшина мне и ночью отдыха нет. Да пропади он пропадом!
И только он это вымолвил, как кувшинчик с треском разломился пополам. Обратились его осколки в двух белых лебедей и полетели в сторону моря. С криком бросился Масария за ними в погоню.
Но лебеди, сверкая в лунном свете белыми крыльями, скрылись из виду. В ту же минуту Масария вновь превратился в дряхлого старика. И все люди, кому чудесное вино вернуло молодость, снова стали стариками. А больные, исцеленные вином, сразу умерли.
Вот что случилось в далекую старину.
Пепельник
Давным-давно жили в краю Омура муж с женой. Родился — у них сынок, и дали они ему имя Мамитиганэ́. Но не исполнилось мальчику и трех лет, как мать его умерла. Погрустил отец, погрустил и привел в дом новую жену. Невзлюбила мачеха пасынка, но при отце и виду не подавала.
Когда исполнилось Мамитиганэ девять лет, отец поехал в Эдо[34] на три месяца, а перед отъездом сказал своей жене:
— Можешь хоть ничего в доме не делать, но одного не забывай: каждый день причесывай Мамитиганэ.
Пошла мачеха провожать мужа на корабль, а как вернулась, так и приказала пасынку:
— Эй ты, иди в горы, наруби дров.
Принес Мамитиганэ большую охапку дров.
— А теперь двор подмети, — велит мачеха.
Так и пошло. Ни единого раза мачеха гребнем не провела по волосам мальчика. Целый день Мамитиганэ делал черную работу по дому и скоро стал лохматым и грязным оборвышем, словно нищий с большой дороги.
Через три месяца пришло письмо из Эдо, а в письме сказано: «Ждите меня. Завтра приеду на корабле».
На другой день рано утром Мамитиганэ говорит мачехе:
— Матушка, я пойду на берег встречать отца.
— Хорошо, ступай вперед. Я как следует причешусь, приберусь и приду вслед за тобой. Еще поспею.
Послала мачеха пасынка вперед, а сама порезала себе лицо острой бритвой, легла в постель и укрылась с головой одеялом.
Сошел с корабля отец на берег и увидел, какой Мамитиганэ нечесаный и грязный.
— Что с тобой? Да ты сам на себя не похож, — удивился отец.
— Матушка меня ни разу не мыла, не чесала, — ответил мальчик.
— Где же она?
— Сказала, что придет потом, как нарядится и причешется.
Стали отец с сыном ждать ее на берегу. Не дождались и пошли домой.
Видит отец: лежит его молодая жена в постели.
— Здорова ли ты? Уж не захворала ли? — спрашивает отец.
Приподнялась мачеха и откинула одеяло с головы. Ахнул отец: все лицо у нее в кровь изрезано.
— Полюбуйся, что твой сынок со мной сделал. С той самой поры, как уехал ты на корабле, он каждый день не переставал бранить меня. Только я и слышала от него: «У-у, подлая мачеха!» А однажды бросился на меня с бритвой и поранил. Стыдно мне на люди лицо показать, потому и не встретила тебя на берегу.
В страшный гнев пришел отец. Не стал он слушать мальчика.
— Уходи из моего дома, непочтительный сын. Видеть тебя больше не хочу!
Нарядил он сына в красивую одежду, которую привез ему в подарок из Эдо, посадил на самого лучшего коня и прогнал из дому.
Пришлось Мамитиганэ покинуть родную деревню. Поехал он, сам не зная куда. Едет-едет, вдруг перед ним река, длиной в тысячу ри, шириной в одно ри. Не перейти через реку в верховье, не переплыть в низовье.
— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Как хлестнет он коня бичом. Перелетел конь птицей на другой берег.
Поехал Мамитиганэ дальше. Едет-едет, вдруг явилась перед ним гора Ибара в венце белых туч. Не объедешь справа, не объедешь слева.
— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Хлестнул он коня бичом раз, конь только головой мотнул. Хлестнул другой, конь птицей перелетел через гору.
Поехал дальше. Едет Мамитиганэ, едет, и встретился ему косматый старик.
— Дедушка, дедушка, скажи мне, не нужен ли в этой деревне кому-нибудь работник?
— Вот в том доме на Западной горе, — ответил старик, — держат тридцать пять работников. Нынче седьмой день пошел, как один из них умер. Там бы нашлась для тебя работенка, да только уж слишком ты нарядно одет для простого слуги.
— Ну, так — сменяй свою безрукавку на мое платье.
— Что ты, сынок, слыхано ли это менять такой богатый наряд на старое отрепье! Лучше бери мою безрукавку даром.
— Ведь я, дедушка, сам по своей доброй воле предложил меняться. Но уж если ты хочешь подарить мне безрукавку, дай в придачу и сундучок. Я спрячу в нем свое платье.
Старик согласился.
Надел мальчик старую безрукавку, а нарядное свое платье и богатое седло спрятал в сундучок. Отпустил он коня пастись на воле в бамбуковой чаще, а сам отправился к богачу на Западную гору и просит:
— Возьмите меня в работники.
Богач охотно нанял его в услужение.
Стал Мамитиганэ работать в доме богача. Послали его для начала рубить солому на корм скоту. Прошло немного времени, воротился он и говорит хозяину:
— Эта работа не по мне, только руки себе натрудил. Лучше велите мне двор подметать.
Послал его богач двор мести. Но скоро мальчик опять пришел к хозяину:
— Нет, и эта работа не по мне. Вон какие на ладонях волдыри вскочили! Лучше вот что, дайте мне в подмогу семь работников, я сложу такие печи, что кушанье будет поспевать сразу для всего дома, а не так, как теперь: одни едят, а другие голодными дожидаются.
— Ну что ж, постарайся, сложи печи, — согласился хозяин.
Дали мальчику в подмогу семерых работников. Работа так и закипела. Кто песок тащит, кто камни кладет, кто ведра с водой носит, тот рубит солому, этот глину месит. Скоро сложили работники семь хороших печей и стали варить рис сразу в семи котлах.
Прежде случалось, завтрак поспевал лишь к полудню, полдник к вечеру, а ужин бывал готов лишь к середине ночи. Теперь же, едва рассвет забелеет, а уж рис к завтраку для всех готов. Не успеет солнце подняться высоко в небе, как поспеет обед. Чуть начнет темнеть, как готов ужин. Люди всегда сыты.
А Мамитиганэ знай себе топливо в печи подкладывает. Дали ему прозвище «Пепельник», потому что теперь он всегда был измазан пеплом и сажей.
Обрадовался богач.
— Хорошего истопника мы нашли, — похвалил его богач. — Оставайся у меня сколько захочешь.
Прошло с тех пор немало времени. Однажды богач говорит:
— Завтра в храме большой праздник. Будут давать представление.[35] Пойду-ка я посмотреть. Приготовь пораньше еды на дорогу.
На другое утро приготовил Мамитиганэ завтрак рано-рано.
Хозяин позвал его:
— Иди, Пепельник, и ты с нами.
— Нет, сегодня как раз третья годовщина со дня смерти моей матушки. Не могу я идти туда, где люди веселятся.
— Тогда оставайся за сторожа дом караулить.
— Хорошо, — говорит Пепельник.
Вот ушел хозяин вместе с семьей и со всеми слугами смотреть на представление. Зрителей там собралось видимо-невидимо, сам владетельный князь приехал зрелищем полюбоваться. Возле храма помост поставлен под высокой крышей. А Мамитиганэ отмылся добела, взял из сундучка свой красивый наряд, оделся, обулся и позвал коня из бамбуковой чащи. Конь мигом прибежал на голос хозяина. Оседлал Мамитиганэ коня, вскочил на него и крикнул:
34
Эдо (ныне Токио) — резиденция верховного правителя Японии, сёгуна; с 1868 года — столица страны.
35