141. Шепчущий мост
Некогда в деревне Адзума[179] жила юная девушка лет тринадцати по имени Оросу, прекрасная, как еще не раскрывшийся цветок вишни. Все молодые люди с ума по ней сходили.
Но вот в лунные ночи стал появляться возле ее дома какой-то незнакомый юноша, собой красавец. Вначале, бывало, Оросу вся закраснеется, когда его увидит, а потом незаметно проникла в ее сердце любовь к нему.
Однажды ночью впервые заговорили они друг с другом.
— Кто ты? — спросила Оросу незнакомца. — Зачем приходишь ты каждую ночь к моему дому?
— Родом я с севера. Всего лишь один раз увидел я тебя, но с тех пор твой образ всегда стоит перед моими глазами, словно выжженный огнем.
Но удивительно: незнакомец приходил только по ночам и не называл своего имени. Хотелось Оросу узнать, кто он такой, и вот какую хитрость придумала девушка. Воткнула она в платье юноши иголку с длинной-длинной ниткой. На другое утро нитка привела ее к тысячелетней криптомерии. Иголка с ниткой вонзилась в кору дерева. Глядит Оросу и глазам не верит. Значит, прекрасный юноша — дух старой криптомерии[180]!
Вернувшись домой, девушка со слезами рассказала родителям о своем горе. Очень испугались люди в деревне и решили срубить старое дерево. Вот собралось несколько сот человек. Стали они рубить криптомерию. Но каждую ночь щепа и обрубленные ветки возвращались на свое место и снова прирастали к дереву. Наутро и следа топора нельзя было заметить на его стволе. Так прошло много дней.
Все деревья в лесу были опечалены бедой, постигшей их властелина, и пошли навестить его. Явился и чернобыльник. Но могучая криптомерия сказала ему:
— Ты ведь не дерево, а только жалкий кустарник. Не место тебе среди деревьев.
Рассердился чернобыльник и сказал людям из деревни:
— Бросайте в огонь все, что удастся отрубить от криптомерии.
Не один десяток дней рубили они старое дерево, сжигая щепу и ветки, а глубоко в ствол вбивали большие железные стрелы. Только так и удалось повалить криптомерию.
Решили построить из нее мост к Фукусимскому замку. Но, как ни бились, не могли сдвинуть с места тяжелое дерево. Тогда призвали Оросу. Подошла она к криптомерии и что-то тихонько ей шепнула. И вдруг ствол дерева покачнулся, точно кивнул, и легко-легко сдвинулся с места.
Построили из него великолепный мост. Но люди боялись по нему ходить, потому что ночью он словно шептал что-то тихим и грустным голосом.
По приказу владетеля замка снова привели Оросу, одетую в нарядное платье. Стала она переходить через мост, а у самой глаза полны слез. Сделает несколько шагов и прижмется щекой к перилам. Но вдруг дыхание отлетело от нее, и она упала посреди моста мертвая.
С тех пор и прозвали его Шепчущим мостом.
142. Пять танов земли
Некогда в селении Оку, что возле деревни Окадзаки, жил великий богач. Владел он множеством рисовых полей, и было среди них одно величиной в пять танов. Называли его «полем без межей» — таким оно было широким.
Каждый год в мае, когда наступало время высаживать рисовую рассаду, богач нанимал несметное число работников. Если успевали они за день закончить всю работу, богач бывал очень доволен и горд. Правда, не всегда это удавалось. Но уж на «поле без межей» непременно надо было посадить все рисовые ростки до единого в один и тот же день до захода солнца. Таков был старинный обычай в семье богача.
Однажды нанялась к нему в услужение молодая девушка тихого нрава и прекрасная собой. В крестьянских работах была она так сноровиста, что никто не мог за ней угнаться.
Понравилась девушка богачу, решил он женить на ней своего сына. Созвал он на совет всю свою родню. Но многие из его родичей воспротивились.
— Как можно, чтоб наследник богатого дома женился на простой поденщице! Где это слыхано!
Спорили, спорили и порешили вот на чем:
— Если успеет она засадить «поле без межей» до захода солнца, что ж, значит, так тому и быть! Пусть войдет в нашу семью как законная жена.
Сказали об этом девушке. От радости она своим ушам не поверила.
Вскоре был назначен день испытания. Девушка в то утро не могла дождаться, когда солнце взойдет. С первыми его лучами поспешила она в поле.
Сажает девушка ростки так быстро, словно за ней зеленая дорожка сама бежит, по полю расстилается. Хоть и долгие в мае стоят дни, но одной засадить поле в пять танов — неслыханное дело!
Вот и полдень настал, но девушка не дала себе роздыху, не подкрепила себя едой. Время дорого! Не поет она «песни посадки риса»[181], не разогнет спины, не подымет головы. Скорее, скорее!
Много собралось на поле народу. Все хвалят девушку за быстроту и ловкость, да поторапливают: «Скорее! Скорее!»
Но вот уже солнце клонится к западу. Растут тени. Вот солнце края горы достигло, вот уже скрылось наполовину за горой. А девушке только один, последний ряд остался. В отчаянии сложила она молитвенно руки и крикнула солнцу[182]:
— Солнце, остановись! Остановись! Подожди еще немного…
И вдруг в самом деле солнце воротилось вспять и снова всплыло над горою.
Снова начала девушка высаживать ростки, еще скорее прежнего, не уследить даже. Закончила она последний ряд, и лишь тогда солнце скатилось за горы так быстро, как падает мяч.
При виде этого чуда люди словно окаменели. Когда же пришли в себя, смотрят: девушка лежит ничком на поле мертвая. Убил ее непосильный труд.
С того часа одно за другим посыпались на богача несчастья, и скоро обнищал он вконец.
Теперь в деревне давно уже ни у кого нет большого поля, а все по-прежнему место это зовется Пять Танов Земли.
143. Раскаленный колокол
Давным-давно жил в стране Кии один богач. Пришел к нему как-то раз молодой монашек по имени Антин и говорит:
— Здравствуйте, господин. Все это время не забывал я ваших прошлых благодеяний.
— О, смотрите, пожалуйста, каким ты стал молодцом! Дочка моя, Киё-химэ, обрадуется. Где ты теперь живешь? — ласково спросил богач.
— Ныне живу я в храме Мангандзи, неподалеку от города Сиракава[183].
Позвал богач свою дочку Киё-химэ. Радостно приветствовала она юного Антина, ведь они часто играли вместе в дни своего детства.
Когда настала поздняя ночь, она вызвала Антина из дома:
— Антин-сама, это я, Киё-химэ! Выйди ко мне в сад на минуточку…
Ночь была ясная. На небе светила полная луна.
— Вспомни, милый, вспомни, как еще малыми детьми дали мы обет верности друг другу. Я никогда его не забывала. Возьми меня с собой… — стала просить Киё-химэ.
— Нет, и не проси, невозможно это. Там, в дальнем краю, ждет меня любимая — ответил Антин.
При этих словах горько заплакала девушка. Но не могла она так легко отказаться от своей любви. Видит Антин, что девушка заупрямилась, и говорит:
— Подожди, мне надо отлучиться, я возьму тебя с собой на обратном пути.
На другой день Антин ушел в дальний путь, и сердце его томили недобрые предчувствия. Он и не думал воротиться.
А Киё-химэ ничего про это не зная, день за днем ждала Антина. Однажды спросила она у прохожего монаха, не знает ли он, где сейчас Антин.
— Я повстречал его недалеко от столицы, — отвечал монах.
Киё-химэ сразу пустилась в погоню.
Вот пришла девушка к широкой реке, но, сколько она ни просила, ни молила, паромщик отказался ее переправить. Так велел паромщику Антин.
— Вернись к себе домой, — сказал паромщик, — не нужна ты своему любимому, есть у него другая.
Не вынесла обиды Киё-химэ и бросилась в воду. А на дне реки превратилась она в страшную змею. Погналась она вслед за юношей. Увидел ее Антин и обомлел от ужаса. Кинулся он искать спасения в храме Додзёдзи[184], и спрятали его монахи под большим колоколом. Притаился там Антин, чуть дышит.
179
Деревня Адзума находится в преф. Фукуока. До сих пор там показывают место, где высилась гигантская криптомерия, и поют о ней песни. Рассказывают, что «шепчущий мост» простоял в Адзума до середины XIX в., а затем был заменен земляной насыпью.
182
Повествования о том, что силой молитвы добрые люди могут подчинить себе силы природы, существуют в Японии во многих вариантах. Так, согласно одной из легенд, богач остановил солнце взмахом веера, чтобы до заката крестьяне успели засадить поле. В наказание поле провалилось под землю, на его месте разлилось озеро, в котором утонул богач.
184
Буддийский храм Додзёдзи находится в преф. Вакаяма, прославлен легендой о раскаленном колоколе. В национальном театре кабуки исполняется пьеса на этот сюжет.