Сукэмару похоронил оленя возле камня. Смотрит — а на вершине четко запечатлелись оленьи следы. Так и врезались его копыта.
Больше облик жены на той скале не появлялся. Но каждый раз, когда Сукэмару глядел на следы, оставленные оленем, душу его охватывало глубокое волнение:
— Олень перед самой смертью хотел помочь мне!
Чтобы почтить его память, Сукэмару с помощью своих односельчан построил храм возле камня. Долго жила в тех местах молва о благодарном олене, и люди воздавали ему хвалу.
146. Последнее щупальце осьминога
Жил в прежние годы возле бухты Симоура старый рыбак со своей женой. Одолела его ломота в костях, и слег он в постель. Долго за ним ухаживала старуха, но ему все не становилось легче. Наконец говорит старик:
— Мне на еду и глядеть-то противно. А вот осьминога я поел бы. Может, мне бы и полегчало…
А пора стояла дождливая. Прикрылась старуха большим зонтом и пошла на берег моря. Заглядывает она в щели между камнями, где осьминоги прячутся, но ни одного не видно.
Села старуха на скалу, закрыла глаза и молит:
— Боги, милостивые боги, помогите мне поймать осьминога, чтобы могла я вылечить моего старика!
Открыла она глаза и вдруг видит: показалось возле самых ее ног щупальце огромного осьминога.
Вот радость! Отхватила она это щупальце ножом, отнесла домой и накормила старика.
В первый раз за свою болезнь поел старый рыбак с охотой. И в самом деле, стало ему немного полегче.
На другой день пошла старуха к расселине между камнями — и опять осьминог высунул из нее свое щупальце. Отрезала второе щупальце старуха и накормила своего мужа.
На третий день случилось то же, и на четвертый, и на пятый… Приелось старику мясо осьминогов. Уж он и глядеть-то на него не хочет.
Но старуху жадность одолела. Стала она носить мясо осьминога на базар и все считала, сколько у него щупальцев остается. Наконец осталось у осьминога одно, последнее щупальце. Но ведь и за него можно деньги выручить!
На восьмой день рано утром поспешила старуха к морю. Наклонилась она к расселине между скалами, смотрит в воду… Тут вдруг обвилось вокруг ее шеи крепким жгутом последнее щупальце осьминога. Потащил осьминог старуху в морские волны.
Долго ждал ее старый рыбак и встревожился. Заковылял он на своих больных ногах к берегу, глядит по сторонам. Нигде старухи не видно. Наконец доплелся до прибрежных скал, заглянул в расселину…
Стоит его старуха на дне моря и держит над собой раскрытый зонт.
Завопил тут старик, не помня себя:
— Старуха, старуха, что ты там делаешь?
Кинулся он за нею в воду и утонул.
Говорят, что и сейчас, если поглядеть в том месте со скалы во время самого большого весеннего отлива, можно увидеть на дне моря старухин зонт.
147. Полотно, выбеленное на лунном свету
В давние годы у старосты одной деревни была дочь. Решил он выдать ее замуж за сына богача из соседней деревни. Не подумал только, по сердцу ли жених дочери.
Сыграли свадьбу. Поселился муж в доме у тестя, но стали все примечать, что молодая жена и глядеть-то не хочет на своего мужа.
Однажды пошла она к старой гадалке, что жила на самом краю деревни:
— Совестно мне признаться, бабушка, но выдали меня замуж за нелюбимого. Опротивел мне мой муж, так опротивел, видеть его не могу! Нельзя ли помочь беде?
Затрясла гадалка седыми космами, зажмурила глаза и быстро, невнятно забормотала себе что-то под нос. Потом уставилась на молодую жену пронзительным взглядом и говорит:
— Сотки полотно лунной ночью, выбели его лунной ночью, сшей наряд лунной ночью и надень его на мужа лунной ночью.
Так и сделала молодая жена. В лунную ночь соткала она полотно, выбелила его на лунном свету и сшила наряд для своего мужа в ночь полнолуния. Был этот наряд красивый, белый-белый и прозрачный, как лунный свет.
Снова наступила лунная ночь. Накинула молодая жена потихоньку белую одежду на плечи мужу.
Вышел муж на веранду и молча, печально стал смотреть на луну. И вдруг он растаял, словно легкий дымок.
Луна зашла, наступило утро, но муж так и не вернулся.
Хоть и ненавистен был он жене, но тут и ей поневоле стало как-то не по себе. Побежала она снова к гадалке. Та и говорит:
— Если хочешь вновь его увидеть, то ступай лунной ночью в самый глухой час на перекресток шести дорог. Стой там и жди.
Стала молодая жена, как велено, на перекрестке шести дорог. Когда наступил самый глухой час ночи, вдруг показалась издали в сиянии луны какая-то белая тень. Она словно плыла по воздуху, не касаясь земли. У молодой жены по спине пробежал холодок. Видит она: это ее муж в наряде из полотна, выбеленного на лунном свете.
Приблизился к ней муж, взглянул на нее с печалью и упреком и тихо прошептал плачущим голосом:
Проплыла мимо белая тень и навсегда пропала в ночном мраке.
148. Танцующий скелет
Жили в старину два неразлучных друга. Одного звали Ками-Ситибэй, а другого Симо-Ситибэй. Как-то раз отправились они вдвоем в дальние края на заработки. Усердно трудился Симо-Ситибэй и скопил немало денег. А Ками-Ситибэй связался с компанией картежников.
Так прошло три года. Собрался Симо-Ситибэй в обратный путь на родину и зовет с собой друга. Тот ему в ответ:
— Я бы и рад отправиться домой, но надеть мне в дорогу нечего. Совсем я обносился…
Подумал Симо-Ситибэй: «Вместе мы ушли, вместе и надо возвращаться в родную деревню. Не годится оставлять друга одного на чужбине». Подарил он Ками Ситибэю новое платье и денег дал в придачу.
Отправились они вдвоем в обратный путь. Но на безлюдном горном перевале убил Ками-Ситибэй своего друга, взял его деньги и вернулся в деревню один.
А в деревне стал он рассказывать:
— Как попали мы в чужие края, Симо-Ситибэя словно подменили. Пустился он во все тяжкие. За все время не скопил он денег даже на обратную дорогу, потому и не вернулся со мной вместе.
Но не пошло впрок Ками-Ситибэю награбленное добро. Стал он играть в кости и спустил мало-помалу все краденые деньги.
Пришлось снова идти на заработки. Поднялся он на тот самый перевал, где убил когда-то своего друга, и вдруг слышит чей-то голос: «Ситибэй! Ками-Ситибэй!» «Кто это меня зовет?» — подумал он. Оглянулся — никого. «Наверно, мне почудилось», — решил Ками-Ситибэй и пошел дальше. Но вот опять раздался зов, громче прежнего: «Ситибэй! Ками-Ситибэй!»
«Странные дела бывают на свете!» — удивился он и стал прислушиваться. Голос шел из бамбуковых зарослей, что густели возле самой дороги. Заглянул Ками-Ситибэй в глубь бамбуковой чащи. Белеет там скелет, а череп зубы оскалил, словно смеется.
Вдруг череп заговорил:
— Здравствуй, старый приятель, давненько мы с тобой не виделись. Ведь я тот самый Симо-Ситибэй, кого убил ты три года назад, чьи кровные, трудом нажитые деньги ты украл и унес с собой. Каждый день с тех пор я поджидал тебя. Наконец исполнилось сегодня мое заветное желание: я снова вижу тебя. Нет на свете большей радости!
Хотел было убежать испуганный Ками-Ситибэй, но скелет крепко схватил его костлявой рукой за полу.
— Ты куда идешь? — спрашивает.
— Вышли у меня все деньги, и я снова иду в чужие края на заработки. Отпусти же меня, я тороплюсь.
— Вот оно что! И я при жизни, случалось, в деньгах нуждался. Этому горю можно помочь! Хочешь, я буду плясать, а ты меня будешь за деньги показывать? Много заработаешь, ничего не делая. Положи меня в дорожный ящик и возьми с собой. Я не пью, не ем — не надо меня ни кормить, ни одевать. Где ты найдешь такого товарища? Но, может быть, ты сомневаешься, умею ли я плясать? Погляди сам, я покажу тебе свое искусство.