Лунный свет
И моя тоска
Переполнили небо и землю,
Обратились
В осеннюю ночь.
Грустные звуки ночные
Скупо падают в тишине.
Я одиноко брожу,
Словно их подбираю
Один за другим с земли.
Как, вернувшись в деревню свою,
Засыпает
Усталый странник,
Так спокойно, так тихо
Зима подошла.
Как на чужбине
Сын гор
Вспоминает дальние горы свои,
В час печали
Я думаю о тебе.
Словно из дикой пустыни
Я домой воротился…
Долго шел я
По черной ночи,
По черной ночи Токио.
Не позабыть мне
Его лица!
Под полицейской стражей
По улицам шел в тюрьму человек
И только слегка улыбался.
О да, я верю,
Что новое завтра придет!
Нет в этих моих словах
Ни капли неправды,
И все же…
Наверно, товарищам и жене
Грустно бывает слушать,
Как я без устали,
Такой больной,
О революции говорю!
В сумятице переезда
Старый снимок
Мне под ноги упал…
Выцветший снимок.
Ее лицо.
Всего пять лет
Дочке моей,
Но и она
Хорошо уже знает
Слова «революция» и «рабочий».
Русское имя
Соня
Я дал дочурке своей.
И радостно мне бывает
Порой окликнуть ее.
О бедный мой отец!
Я вижу, он газету отложил,
Не в силах более читать,
И на дворе
Играет с муравьем.
Подушку с постели моей
Вынесли на веранду…
После долгой разлуки
Снова встретились мы,
О вечернее небо!
Беленькая собака
Пробежала мимо двора.
Я спросил жену:
«Как ты думаешь,
Может, купим собаку?»
ЁСАНО КАН
В пучине
Корабль не вернулся обратно домой.
Пусть победа пришла после смертного боя,
Корабль-великан не вернулся домой.
У Порт-Артура, в пучине морской,
Десять тысяч людей — игрушка прибоя!
Городская управа
Старый, бедно одетый привратник
Грубо меня обругал у входа,
Надменный, как императорский страж.
Ах, холодно! Сгорбившись, я подымаюсь
В управу по лестнице бесконечной…
Нищий
Подпоясан веревкой, одет в дерюгу,
В обрывках сандалий, оброс щетиной…
Глядите, он снова во двор явился.
«Я, — говорит, — под мостами сплю!
Подайте хоть что-нибудь, песню спою».
Враг
Мой враг далеко-далеко ушел.
Он к дереву крепко меня привязал,
Семь коней от меня он свел,
Жену он мою на коня посадил
И песню на флейте моей заиграл!
Одна ночь
Распуская свой пояс, она сказала:
«Взгляни, о, взгляни, как тонка я стала!»
Утром, прощаясь, сказала снова:
«О, не забудь, как далеко за морем
Луна двадцатого дня желтеет!»
В руки ее
«Ах, я не знаю тебе подобного!
В море был бы ты белой чайкою,
В небе облачка алым знаменем!»
Так сказав, глаза подняла она,
И птицей упал я — в руки ее!
ЁСАНО АКИКО
Чудесный город
Город, где солдат не увидишь на улице,
Где ни ростовщиков, ни церквей, ни сыщиков,
Где свободна женщина и уважаема,
Где расцвет культуры, где каждый трудится,
О, как ты не похож на хваленый наш Токио!
В грязном пригороде дождь и мрак.
Что ни дом, чадит сырой очаг.
Стрелочник устало поднял флаг.
На бурьяне брошены лохмотья…
И на тряпки их не мог продать бедняк!
Трусость