— Я получил указ об истреблении судьи Ига-но Таро Мицусуэ. Когда бы лучше напасть? Вы, господин, с детства выросли вместе с тем судьёй и, должно быть, хорошо знаете, что у него на душе. Что же вы думаете? — спросил Хидэясу, а судья Танэёси, услышав, отвечал:
— Как замечательно то, что вы спросили! Ударить нужно в пятнадцатый день пятой луны. Мицусуэ-то ведь и не описать, как хорошо сражается что пешим, что конным, стрелок из лука он изрядный, да и в бое на мечах нет ему равных, удивительной смелости человек. Если просто так подойти и напасть, сразить его будет нелегко. Нужно, чтоб его призвали во дворец, а в большом дворе его следует окружить и убить. Если же не явится он на зов, то придётся положиться на удачу и напасть на него.
На том и порешили.
Правитель земли Ямасиро Сасаки Хироцуна приходился сватом судье Ига-но Мицусуэ[417], а потому, прослышав о том деле, задумал предупредить его, позвал к себе, угостил сакэ и сказал ему:
— Давайте, господин судья, спокойно проведём день в развлечениях! — они уселись поудобнее, позвали несравненных красавиц и устроили пир с богатыми закусками, угощая друг друга сакэ. Мицусуэ, расслабившись, спросил:
— Слышно, что в последние дни что-то уж очень много воинов в столице. Никак не пойму, к чему бы это. А вчерашней ночью снился мне сон, будто бы прибыли трое гонцов с государевым указом, отобрали мой лук с натянутой тетивой и разрубили его на семь частей. Когда я увидел это, сердце у меня так и сжалось в тревоге… А сегодняшний пир я запомню надолго!
Правитель Ямасиро Хироцуна услышал это и хотел бы предупредить, что с теми, кто берёт в руки лук и стрелы, бывает по-разному, и то, что сегодня произошло с кем-то другим, завтра может случиться с тобой, — но ведь если Мицусуэ погибнет, то на следующий же день государь-инок прознает, кто его предупредил, скажет: «Этот Хироцуна был с ним дружен. Такое поведение непростительно!» — и потребует его голову, это уж точно. Но всё же решил он его предупредить, не вдаваясь в подробности, и сказал судье Мицусуэ так:
— Государь-инок, возможно, что-то задумал. Слышал я, что беспокойно нынче в столице. В этом мире часто так бывает — то, что сегодня случается с кем-то, завтра может случиться с тобой. Поэтому, если что произойдёт, надеюсь на вас, и вы сообщайте, если что.
Так день сменился вечером, Мицусуэ отбыл в свою усадьбу, позвал танцовщиц-сирабёси Касуга и Канао и провёл всю ночь в пирах и развлечениях.
Утром пятнадцатого дня правитель Ното Хидэясу государевым указом призвал судью Ига-но Мицусуэ во дворец. Разгадал тот замысел Мицусуэ, решил, что всё это подозрительно, во дворец не пошёл, а призвал Дзибу-но Дзиро Мицутака, сына своей кормилицы, и приказал ему:
— Меня зовут во дворец, но слышал я, что неспокойно в столице. Со всех земель во множестве прибывают воины, так что пойди, высмотри, что там творится у государева дворца и дворца государя-инока!
Дзибу-но Дзиро поскакал к дворцу Высокого солнца, Каяноин, а по дороге, у перекрёстка Третьего проспекта и Хигаси-но тоин разминулся с отрядом в тысячу воинов, что шёл на расправу с Мицусуэ. Увидев их, Дзибу-но Дзиро окликнул уличных мальчишек:
— Что это за войско?
— Так это ведь идут убить судью Ига-но Мицусуэ! — отвечали они. Услышавший такое Дзибу-но Дзиро, как во сне, помчался скорей назад, позвал господина к раздвижной двери гостевой комнаты и сказал:
— На вас, господин, уже отдан государев указ с приговором. Отряд в тысячу с лишком стражников уже выступил из дворца государя-инока и вскорости будет здесь. Пусть у них хоть государев указ, хоть распоряжение государя-инока — пустите по ним хоть одну хорошую стрелу!
Судья Мицусуэ, услышав это, нимало не удивился и сказал Дзиро Мицутака:
— Раз уж задумали убить меня, Мицусуэ, то знают, что просто так я не дамся, если нападут без подготовки. Так что никто мне не помешает попрощаться с танцовщицами, пока стражники подходят! — позвал своего слугу, Мандокоро-но Таро, и распорядился:
— Дай танцовщицам выбрать награду!
Таро пошёл в комнаты, вынес множество разных вещей, и танцовщицы выбрали всё, что только хотели. Судья постарался успокоиться и сказал:
— Пусть эти вещи останутся у вас на память обо мне, когда меня не станет! — и, сдерживая слёзы, взял две чашечки и угостил их сакэ на прощанье. После того девушки ушли.
Судья сказал Таро:
— Хоть они идут сюда по приказу государя, но я, Мицусуэ, пущу по ним хорошую стрелу, а погибну — так тому и быть. Сколько у нас таких, с кем вместе будем сражаться в нынешнем деле? — спросил Мицусуэ.