После этого перестал он стричься и обрезать ногти, ещё при жизни стал подобен демону-тэнгу, а минуло два года[352] — Правой привратной стражи Нобуёри и сговорившийся с ним Левый конюший Ёситомо напали на дворец на Третьем проспекте, подожгли его, убили Вступившего на Путь младшего советника Синдзэя, захватили государя Нидзё и государя-инока Го-Сиракава, заперлись во дворце и провели церемонию назначения на должности при дворе и в провинциях. Вступивший на Путь младший советник Синдзэй даже бежал в горы и скрылся в могиле, но могилу раскопали, отрезали ему голову, пронесли по проспектам и повесили на дерево у темничных ворот — думается, это было воздаяние за то, что в смуту Хогэн по его распоряжению многим отрубили головы и по его приказу раскопали могилу Левого министра из Удзи. Князь Нобуёри проиграл битву, и его зарубили на берегу реки у Шестого проспекта. Ёситомо со своими воинами после поражения бежал из столицы и принял смерть в Нома, что в земле Овари, от руки Осада-но Сиро Тадамунэ — в точности как и говорил Отовака в смуту Хогэн![354]
Ранее служивший в столице чиновник Управления музыки правитель земли Авадзи Корэнари стал монахом, принял имя Рэннё и поехал в землю Сануки в надежде увидеться с Новым государем-иноком. Дом государя обветшал, и его содержали в земельной управе.
— Я бывший чиновник Управления музыки Корэнари, служил в столице, сейчас принял постриг и зовусь Рэннё. Нельзя ли передать послание государю? — с такими словами передал стихи:
Рэннё приложил то послание к лицу и в слезах вернулся в столицу. А через восемь лет, в двадцать шестой день восьмой луны первого года Долгого Процветания — Текан[356] Новый государь-инок упокоился в земельной управе Сануки в возрасте сорока пяти лет. Собрали дров и устроили погребение на горе Сироминэ в той же земле. Как печально — лишь дым погребального костра потянулся в сторону столицы.
Рэннё видел сон, будто бы государь-инок Сануки восседает в паланкине, подобающем государю, впереди него едут Тамэёси и пятеро его сыновей, а за паланкином следуют Тайра-но Тадамаса с четырьмя сыновьями, а также Иэхиро и его три сына. Пытаются они въехать в усадьбу государя-инока Го-Сиракава, но их изгоняют оттуда.
Рэннё видел сон, будто бы государь-инок Сануки восседает в паланкине, подобающем государю, впереди него едут Тамэёси и пятеро его сыновей, а за паланкином следуют Тайра-но Тадамаса с четырьмя сыновьями, а также Иэхиро и его три сына.
Тамэёси подъехал к паланкину, спешился и доложил:
— Пока усадьбу государя-инока охраняют светлые цари Фудо и Дайитоку[357], нам её не взять!
Тогда государь Сануки изволил сказать: «Что ж, несите паланкин к Киёмори!», — они поехали в усадьбу Киёмори и паланкин государя тоже туда внесли.
После этого Киёмори возвысился более, чем мог надеяться при своём происхождении, стал Главным министром. И он сам, и сыновья и вассалы его были обласканы государевой милостью более прочих. В гордыне своей они сослали и убили опору государя — Нового старшего советника князя Наритику с сыновьями, отрубили головы монаху Сайко и его сыновьям, сослали канцлера в землю Бидзэн, а в довершение всего заперли государя-инока Го-Сиракава в усадьбе Тоба[358], — шла молва, что всё это случилось из-за проклятия государя-инока Сануки. И после того, в тех местах, где видели государя-инока Сануки, там кто-то умирал или бывал убит.
352
Данный отрывок, до слов «А через восемь лет…», не согласован с предшествующим ему текстом и, вероятно, вставлен позднее.
354
См. выше в «7. О том, как убили всех малолетних братьев Ёситомо», предсмертные слова брата Ёситомо, Отовака: «Убил отца, убьёт братьев и останется в одиночестве — жаль, что прервётся род Минамото! Не проживёт ведь он и двух-трёх лет!»
355
«Терем из нетёсаных брёвен» — временный дворец, возведённый для императрицы Саймэй в 661 г. См. «Анналы Японии», св. 26 «Государыня Амэ Тоётакара Икасипи Тарасипимэ». В японской поэзии — метафора грубой, безыскусной постройки.
357
Фудо и Дайитоку (санскр.