А вот в городе готовятся к новогоднему празднику:
В подтексте этих стихотворений — сочувственная улыбка, а не насмешка, как это бывало у других поэтов. Басё не разрешает себе никакого гротеска, искажающего образ.
Басё шел по дорогам Японии, как посол самой поэзии, зажигая в людях любовь к ней и приобщая их к подлинному искусству. Он умел найти и пробудить творческий дар даже в профессиональном нищем. Басё проникал иногда в самую глубь гор, где "никто не подберет с земли упавший плод дикого каштана", но, ценя уединение, все же никогда не был отшельником. В странствиях своих он не бежал от людей, а сближался с ними. Длинной чередой проходят в его стихах крестьяне за полевыми работами, погонщики лошадей, рыбаки, сборщицы чайных листьев.
Басё запечатлел их чуткую любовь к красоте. Крестьянин разгибает на миг свою спину, чтобы полюбоваться полной луной или послушать столь любимый в Японии крик кукушки.
Образы природы в поэзии Басё очень часто имеют второй план, иносказательно говоря о человеке и его жизни. Алый стручок перца, зеленая скорлупка каштана осенью, дерево сливы зимою — символы непобедимости человеческого духа. Осьминог в ловушке, спящая цикада на листке, унесенная потоком воды, — в этих образах поэт выразил свое чувство непрочности бытия, свои размышления о трагизме человеческой судьбы.
По мере того как росла слава Басё, к нему стали стекаться ученики всех званий. Басё передавал им свое учение о поэзии. Из его школы вышли такие замечательные поэты, как Бонтё, Кёрай, Кикаку, Дзёсо, усвоившие новый поэтический стиль (стиль Басё).
В 1682 году хижина Басё сгорела во время большого пожара. С этого времени он начал свои многолетние странствия по стране, мысль о которых зародилась у него уже давно. Следуя поэтической традиции Китая и Японии, Басё посещает места, прославленные своей красотой, Знакомится с жизнью японского народа. Поэт оставил несколько лирических путевых дневников.[4] Во время одного из своих путешествий Басё умер. Перед своей кончиной он создал "Предсмертную песню":
Поэзия Басё отличается возвышенным строем чувств и в то же время удивительной простотой и жизненной правдой. Для него не было низменных вещей. Бедность, тяжелый труд, быт Японии с eo базарами, харчевнями на дорогах и нищими — все это отразилось в его стихах. Но мир для него остается прекрасным.
В любом нищем, может быть, таится мудрец. Поэт смотрит на мир влюбленными глазами, но красота мира предстает перед его взглядом подернутой печалью.
Поэзия была для Басё не игрой, не забавой, не средством пропитания, как для многих современных ему поэтов, но высоким призванием всей его жизни. Он говорил, что поэзия возвышает и облагораживает человека.
Среди учеников Басё были самые разные поэтические индивидуальности.
Кикаку, эдоский горожанин, беспечный гуляка, воспевал улицы и богатые торговые лавки своего родного города:
К школе Басё принадлежали поэты Бонтё, Дзёсо, обладавшие каждый своим особым творческим почерком, и многие другие. Кёрай из Нагасаки составил вместе с Бонтё знаменитую антологию хокку "Соломенный плащ обезьяны" ("Сару-мино"). Она была издана в 1690 году.
В начале восемнадцатого века поэтический жанр хокку пришел в упадок. Новую жизнь в него вдохнул Бусон, замечательный поэт и художник-пейзажист. При жизни поэт был почти неизвестен, стихи его стали популярными лишь в девятнадцатом веке.
Поэзия Бусона романтична. Часто в трех строках стихотворения он умел рассказать целую новеллу. Так, в стихах "Смена одежды с наступлением лета" он пишет:
4
Один из них, наиболее известный, существует в русском переводе: Басё. По тропинкам Севера (лирический дневник XVII века). Перевод с японского, вступительная статья и примечания Н. И. Фельдман. — «Восток», сборник первый, "Литература Китая и Японии". «Academia», 1935, с. 301–342.